Владычица небес
Шрифт:
— Последнее мне кажется верным, — вздохнул философ. — Если Лал Богини Судеб пропадает, так он пропадает навсегда.
— Точно, — закивал Маршалл. — Легенды гласят, что первым им завладел король паландийский — была такая страна на юго-востоке, Паландией называлась… Так вот, в тот момент, когда благочестивый король произносил лалу свое пожелание, в спину ему вонзилась стрела с наконечником, обмазанным ядом. Бедолага скончался на месте. Выхватив сокровище из его холодеющих рук, паж Алоаний вскочил на коня и был таков — затем пажа на дороге схватили разбойники и повесили, а Лал, конечно,
Купец, без раздумий отдавший корабль за Лал, отлично был осведомлен о его возможностях, а потому не стал медлить и изменил свою судьбу. Может, ты слышал, Гвидo, о схимнике Иерониме? Вот это и есть тот самый купец. Он мечтал отойти от дел давно, но алчность, коей он страдал от рождения, не позволяла. Такое, представь, столкновение двух сил в душе одного человека: доброта и благочестие против почти безумной жадности. Камень Богини Судеб помог первому победить второе, и в результате наш купец ушел в горы, где прожил до глубокой старости, всей округой почитаемый и любимый. Говорят, умирая, он сказал, что никогда не был так счастлив, как в последние пятьдесят лет…
Ты сам понимаешь, что при таком образе жизни бывший купец не особенно дорожил своим сокровищем. Еще по пути в горы магический рубин украл у него прохожий на постоялом дворе…
— Надоело! — проскрипел злобный старикашка Заир Шах. — Все знают эту историю, Маршалл. Не отвлекай достопочтенного Гвидо от его важных дел.
— Нет-нет, — улыбнулся Гвидо. — Мне очень интересно послушать сию историю. Право же, отец никогда не баловал меня сказками…
— Это не сказка, — обиделся Маршалл. — Это правда. Ну, ты же сам видел Лал!
— Откуда мне знать, обладает он такими удивительными свойствами или нет.
— Обладает! — проревел шемит, потеряв терпение, — Еще как обладает!
— Да, Гвидо, Маршалл прав, — вступил и Бенино. — Лал Богини Судеб действительно чудодействен. Только, кажется мне, мы должны вернуться к делу.
— Так вы позволяете мне осмотреть ваши комнаты?
— Осматривай, — махнул рукой философ. — Можешь начать с моей.
Конечно, осмотр комнат ничего не дал. Гвидо нашел массу интересных вещей (в частности, в дорожном мешке Леонардаса грустно покоился Красный Отец — гранат, насильственно извлеченный вором из футляра, в изголовье ложа Заир Шаха лежал мешочек с оранжевыми шпинелями), но только не Лал Богини Судеб.
Бенино был не на шутку расстроен: он никак не ожидал, что большая часть присутствующих в доме его друга окажется нечиста на руку. Как же так? Маршалл крал черную жемчужину, Заир Шах — целую горсть шпинелей, а Леонардас — самого Красного Отца! Теперь он не удивился бы, если б у Лавинии обнаружился аметист или розовый жемчуг, тоже прежде принадлежавший Сервусу Нароту.
Сидя в комнате Заир Шаха, обозленного донельзя тем, что шпинели забрали у него обратно, Гвидо и Бенино вполголоса говорили о тех местах в доме, где можно было бы спрятать искомый Лал. Они перебрали чуть не каждый уголок, и Ламберт по их просьбе ходил и проверял, но — ничего не
— А скажи мне, Заир Шах, — вежливо обратился Гвидо к шипящему от бессильной злобы астрологу. — О чем ты говорил с нашим уважаемым хозяином в ночь его гибели?
— Я? — сделал круглые глаза противный старик.
— Ты.
— Хм-м… — После утраты шпинелей Заир Шаха уже ничто не страшило. — Да, я говорил с ним. Ну и что тут такого? Бессовестный обманул меня! В письме он сообщил, что хочет по сходной цене уступить мне диадему Ормазда — так она называется, очень дорогая вещь. Я бросил все дела и приехал, а здесь оказывается, что он передумал! Он, видите ли, передумал! Какая наглость! Я всю жизнь мечтал о диадеме Ормазда, а он… он… Он украл мою мечту!
— Я понял, — закивал Гвидо, — я понял, любезнейший. Об этом ты и толковал с ним той ночью?
— О чем же еще? — огрызнулся все еще раздраженный неприятным воспоминанием старик.
— Очень хорошо…
— Чего хорошего? — Заир Шах сложил на груди ручки и отвернулся к стене.
— Итак, — забыв о старике, Гвидо вновь говорил с Бенине, — поглядим, у кого же был повод убить Сервуса. Во-первых — не сердись, друг, — у тебя. Ты — его наследник, и будь на моем месте сторонний наблюдатель, он без сомнений свалил бы всю вину на тебя. Я же пока сомневаюсь. Во-вторых — у нашего уважаемого Заир Шаха.
— Что-о-о? — Оскорбленный до глубины души астролог повернул к ним свою страшную физиономию.
— Сервус Нарот обманул тебя, и был, разумеется, не прав. Правду сказать, я не стал бы убивать по столь ничтожной причине, но — всяк мыслит по-своему. В-третьих, у того, кому был необходим Лал Богини Судеб. Леонардас?.. Маршалл? Не знаю…
— Ясно, — надулся Бенино. — Это, наверное, я убил Сервуса и толстяка.
— Я не обвиняю тебя. Я просто ищу — ищу всеми возможными путями.
— Ты разве забыл, что именно из-за камня его собирались убить? Я же пересказывал тебе ту историю с Фенидо, племянником Ламберта.
— Да, конечно, но в таких случаях, как наш, всегда про запас надо иметь еще пару объяснений. Что тебе, Пеппо?
Бенино с неудовольствием обернулся. На пороге стоял его брат, весьма растерянный и смущенный.
— Зачем ты пришел? — резко спросил Бенино, вставая.
— Оставь его, — поднял руку Гвидо. — Ты хотел что-то сказать, мальчик?
— Да… — Пеппо тоскливо посмотрел на брата. — Лавиния пропала…
— Откуда ты взял? — Гвидо, казалось, был поражен. — Кто сказал тебе?
— Ламберт. Она просила его принести в ее комнату — она теперь в другой комнате, не там, где Tepeнцо— немного розового вина. Он пошел. А когда вер-яулся — Лавинии уже не было. Он обыскал весь дом, лотом я помог ему… Она пропала.
— А в саду вы смотрели?
— Да, конечно. Ламберт первым делом осмотрел сад.
— Великолепно! — воскликнул Гвидо, поднимаясь. — Пойдем, Бенино, примем участие в поисках прелестной особы.
Но поиски прелестной особы ни к чему не привели. Одно стало ясно сразу: ни в доме, ни в саду Лавинии действительно не было. Ламберт, коему здесь был знаком каждый закоулок, заглянул повсюду, но и следа девушки не обнаружил.