Владыка башни
Шрифт:
Дарена стиснула зубы и продолжала, не обращая внимания на сестру:
— Его служение Северным пределам беззаветно. Жизни, которые он спас...
Ваэлин потёр виски, чувствуя внезапно навалившуюся усталость.
— Уверен, я смогу простить скорбящего человека, к тому же он много выпил, — сказал он, глядя ей в глаза. — Но лучше бы подобное не повторялось.
— Вы очень добры, милорд, — кивнула Дарена, слабо улыбнувшись. — Даю вам слово, этого больше не случится.
— Вот и прекрасно. — Ваэлин поднялся на ноги, отодвигая кресло. — Благодарю вас за все, госпожа, а сейчас прошу меня извинить,
— Его имя на языке эорхиль означает Тот, За Кем По Пятам Летит Огонь. Это из-за его гривы. — Главный конюх погладил коня по крупу.
Конь был красив. Мускулистый, хотя и не такой мощный, как породистые скакуны Королевства, но высокий в холке. Шкура была насыщенного каштанового оттенка, только грива чуть-чуть отливала рыжим.
— Имя, что и говорить, длинновато, поэтому я зову его просто Огоньком.
— Он ещё совсем молодой, — сказал Ваэлин, проверив у коня зубы и отметив отсутствие седых волос на морде.
— Зато умный, хорошо обучен и быстр, как удар хлыста, милорд, — заверил главный конюх.
Это был крепкий мужчина лет тридцати пяти, судя по акценту — из Нильсаэля, с повязкой на левом глазу. Он представился просто Бораном. Утром он приветливо встретил Ваэлина в конюшне, не выказав ни малейшей неприязни, к которой владыка башни уже начал привыкать.
— Он был куплен у эорхиль ещё жеребёнком, — сказал Боран. — Должен был стать новым конём лорда Аль-Мирны. Госпожа Дарена полагает, что вам он тоже подойдет.
Ваэлин погладил Огонька по носу, жеребец довольно фыркнул. «Ну, хоть этот не пытается кусаться».
— Мне нужна ещё осёдланная лошадь для сестры.
— Всё сделаем, милорд.
Как только лошадей вывели во двор, появилась Алорнис, она зевала и куталась в меха. Даже летом в Северных пределах по утрам было очень свежо.
— Далеко ехать? — спросила она. Глаза казались покрасневшими — очевидно, вечером она выпила слишком много вина.
— Обычно путь занимает всего несколько часов, — ответила Дарена, забираясь в седло. — Но прежде нам нужно посетить ещё одно место. Хочу показать вам прииски. Вы согласны, милорд?
— Разумеется. — Ваэлин кивнул Алорнис, указав на её коня. Девушка заразительно зевнула, что-то проворчала себе под нос и с отчётливым стоном полезла в седло.
Поехали по северной дороге в сторону поросших вереском холмов. Кроме гвардейцев Орвена их сопровождал капитан Адаль и двое его людей. Отличный тракт был покрыт хорошо утрамбованным гравием и оказался довольно оживлённым. То и дело им приходилось уступать дорогу тяжело груженным повозкам.
— Когда отец стал владыкой башни, тут был узкий грязный просёлок, — сказала Дарена в ответ на похвалу Ваэлина. — Камень пришлось завозить с побережья на вьючных лошадях. С помощью королевских денег он построил эту дорогу, а с помощью королевского слова заставил купцов платить за её содержание.
Они ехали бок о бок во главе колонны. Подчёркнутое безразличие пополам со злостью, которыми она встретила его накануне, исчезло, но смотрела она по-прежнему настороженно. «Небось беспокоится за своего пьяницу-целителя», — подумал Ваэлин.
— Вы не намерены здесь оставаться? — спросил он.
Дарена покосилась на него. Ваэлин понял,
— Я собираюсь вернуться в лес, — ответила она. — На время.
— Очень жаль. Я-то хотел предложить вам титул.
— Разве титулы может даровать кто-либо, кроме короля? — Она подняла бровь.
— Здесь я представляю королевскую волю. Что скажете о звании Первой советницы Северной башни?
Она расхохоталась, но, заметив его серьёзный взгляд, взяла себя в руки.
— Вы что, хотите, чтобы я осталась?
— Уверен, что и народ Пределов этого хочет. А следовательно, я тоже.
Некоторое время она ехала молча, задумчиво хмурясь.
— Давайте вернёмся к этому разговору после того, как вы увидите прииск, — сказала она наконец и пришпорила коня.
Шахта представляла собой дыру в склоне горы, огороженную деревянными столбами. Вокруг было разбросано множество деревянных строений. Шахтеры, все как один приземистые, бледные, с фонарями, закреплёнными на голове с помощью кожаных ремней, едва посмотрели в сторону Ваэлина — проигнорировали приказ десятника засвидетельствовать почтение новому владыке башни. Зато госпожа Дарена удостоилась куда более тёплого приёма.
— Наглые подземные собаки! — орал десятник, и Ваэлин подумал, что уж больно напоказ тот распекает своих подчинённых. Десятник был повыше и почище остальных, и говорил он с сильным ренфаэльским акцентом. — Вы уж простите их, ваш’лордство, — обратился он к Ваэлину. — Че они понимают-то, невежи. — Он повысил голос: — Только и знают, что коз трахать да пятилистник курить, падлы вонючие!
— Пошёл бы ты лучше и засадил горной обезьяне, Ультин, — раздался откуда-то усталый голос.
Десятник побагровел и притих.
— Это всё моя вина, ваш’лордство. Больно уж мягок я с ними. В общем, добро пожаловать в Разбойный Лог.
— Лорд Ваэлин желает все здесь осмотреть, — сказала ему Дарена.
— Само собой, госпожа, само собой.
Ультин зажёг лампу и повёл их ко входу в шахту. Алорнис взглянула на чёрную пасть провала и объявила, что предпочитает остаться наверху. Вытащила свой вездесущий пергамент, уголёк, и отправилась на поиски чего-нибудь подходящего для зарисовки. Дарена же с Ваэлином последовали за Ультином по туннелю, где влажные стены масляно поблёскивали в свете лампы. Навстречу прошли двое шахтёров, они катили на поверхность гружёную породой тележку. Спустились всего ярдов на двести, однако из-за духоты и затхлой вони казалось, что это самые что ни на есть недра земли. Но не успел Ваэлин пожалеть, что не последовал примеру Алорнис, как они остановились.
— Пришли, ваш’лордство. — Ультин поднял лампу, освещая кавернистую полость, где дюжина шахтёров долбила стены кирками, а другие сгребали отбитые камни в тележки. — Самая богатая жила во всех Пределах. Да и качество камня отменное, что бы там вам ни наболтали на Горе Аль-Мирны.
Ваэлин подошёл к стене. Его удивило, как чётко виден лазурит в породе: небольшие синие включения, сверкавшие среди серого камня.
— Был у меня как-то один, размером с кулак, — пробормотал он. — Я тогда отдал его в уплату за корабль.