Владыка битвы

Гутфрит что-то кричал мне вслед, но я уже не слышал его.

Конгерм вынес меня из облака жирного дыма, накрывшего половину Маннстунна. Казалось, ночь наступила среди дня — до того темно и страшно было в городе. Пожар пожирал новые дома, людей обуяла паника. Люди внизу вопили, причитали, возносили хулу и проклятья.

— Это они надолго запомнят, — самодовольно заявил в моей голове фетч. — Мне понравилось.

— Мне куда больше нравится, что по воздуху они не смогут за нами угнаться.

Я

позволил фетчу вцепиться в мои плечи со всей силы. На этот раз орёл действовал не так бережно — разорвал мне одежду и оставил глубокие царапины на коже. Но сейчас было не до боли, я даже почти не чувствовал её.

Моя кровь кипела, колдовская сила всё ещё сочилась с кончиков пальцев, а в голове звенели тревожным колоколом слова Гутфрита о проклятье: «Твоя сестра станет первой королевой нейдов и туннов. Моей королевой. Эту землю ждёт новая эпоха. А ты, выходит, только что проклял и собственную кровь».

Я, Хинрик из Химмелингов, сын Фолквара и Эйстриды, ступил на дорогу мщения, прошёл испытания, стал начертателем и на этом пути потерял слишком многих. Всё было принесено в жертву замыслу, в котором я участвовал против воли.

Но я принял это. Месть была совершена. Я проклял конунга, истребившего почти всю мою семью. Теперь смерть для него неминуема — рано или поздно проклятье найдёт брешь в его защитных амулетах и явит всю силу тьмы. Но и Гутфрит перехитрил меня, обыграл как мальчишку. Прикрылся наивностью моей сестры как живым щитом. Этого я не прощу ему никогда.

Я выиграл первую колдовскую битву, но проигрывал войну за Нейдланд. И этого я не прощу уже себе.

Что мне теперь было делать? Последовать совету Айны и отправиться к дяде в Свергланд? Единственный разумный вариант, да только я был ему никем. Конунг сверов Альрик Туча не знал о моём существовании, как до поры не подозревал и Гутфрит. И мне придётся расстараться, чтобы дядя согласился хотя бы говорить со мной.

— Мне показалось, или раньше ты был поменьше? — выкрикнул я, в суматохе позабыв о том, что Конгерм и так прекрасно меня слышал. Мы поднялись высоко в небо — ни одна стрела не достанет, и теперь фетч нёс меня над заливом Маннстунна, выискивая корабль сверов. С каждым взмахом крыльев огромного беркута пылающий город становился всё дальше. Фух. Неужели пронесло?

Конгерм громко щёлкнул клювом.

— Конечно, мне пришлось стать больше, — пронеслось в моей голове. — Ты тяжёлый, Хинрик. Простой орёл тебя не унесёт. Вон он, твой кнорр. Видишь?

О, я видел — напуганные пожаром сверы уносились прочь на всех вёслах. Сложно было винить за это торговый люд. Страшнее пожара в городе мог быть лишь сильный огонь на корабле. Сверы берегли товар.

— Ага, вижу, — ответил я.

— Придётся разделиться. Оставлю тебя на корабле, а сам полечу налегке, — добавил фетч. — Ты ослаблен нитсшестом, не сможешь питать меня долго. А путь далёкий.

Если я верно помнил рассказы скальдов, то на деле не так уж и далеко располагался Свергланд от наших земель — всего день-другой через

узкое море. Не меньшее расстояние по мы преодолели, добираясь из Бьерскогга в Маннстунн. Но Конгерм был прав: создание нитсшеста отняло у меня слишком много сил, и поддерживать фетча так долго я не смогу. Не хватало ещё рухнуть в море на середине пути. Не думал, что ритуал проклятья настолько опустошителен для начертателей.

— Хорошо, — прохрипел я. — Вот Даги-то удивится.

Конгерм не ответил — я лишь ощутил внезапную волну тревоги, накатившую на нас обоих. Фетч развернулся в противоположную сторону и на пару мгновений застыл на одном месте, часто размахивая крыльями.

— Что такое? — спросил я.

— У нас гости.

— Кто?

— Ты же не единственный начертатель в Маннстунне, — отозвался Конгерм. — Я чую духов. Враждебных. И большую силу, что ими движет.

Что-то подобное следовало предвидеть. Видимо, Гутфрит всё же решил отправить за нами погоню, а его колдун был только рад покрасоваться на фоне эглинского монаха и южного учёного мужа.

— Гляди, — фетч поднялся чуть выше, и я увидел вдалеке все ещё охваченные огнём крыши Маннстунна. — Теперь видишь?

Я видел. Туча — иначе было не назвать эту стаю тёмных птиц — неслась на нас, словно грозовая буря. Они появились из облака дыма и двигались с противными криками, от мельтешения крыльев у меня зарябило в глазах. Сотни, тысячи птиц собирались то в клубок, то в причудливые фигуры, то растягивались широким клином вдоль горизонта. Однажды я видел, как подобное на Свартстунне проделывали скворцы, но эти птицы были куда больше. Чёрные, словно уголь. Грачи? Галки? Нет, скорее вороны.

Чем бы оно ни было, это неслось прямо на нас.

— Дерьмо, — только и смог сказать я.

Конгерм защёлкал клювом и поднялся ещё выше.

— Согласен. Это проблема.

Я закрыл глаза, втянув ноздрями побольше воздуха. Думай, Хинрик. Думай! Ормар не учил меня таким фокусам, но я понимал, что здесь имела место либо очень крепкая связь колдуна с духами, которые подчинили себе всех птиц в округе, либо серьёзная жертва одному из богов. В данном случае, полагаю, начертатель Гутфрита решился на то и другое.

— У тебя есть мысли? — спросил я Конгерма.

— Я не успею дотащить тебя до корабля, если ты об этом. Да и скверная это идея.

— Верно. Только люди пострадают. Тогда дадим бой в воздухе?

— Их слишком много, — отозвался фетч. — Я не выдержу долго даже если возьму с тебя больше силы. Заклюют раньше, чем отобьёмся.

Я судорожно перебирал в голове варианты вязей, которые мог сейчас использовать. Защитные рунеставы не подойдут — здесь была столь мощная сила, что духи пробьют любую наспех сделанную вязь, а времени колдовать основательно у меня не было. Вязи на атаку тоже казались мне бесполезными — ну усилю немного когти и клюв Конгнерма, себе на топор нанесу — и сколько птиц мы уложим прежде, чем они просто возьмут нас количеством? Не то. Всё не то.