Владыка черных песков
Шрифт:
– Благодарю...
– Покопавшись в памяти, выуживаю имя собеседницы.
– Фиалка.
Черно-белая кобыла улыбнулась, в ее глазах мелькнуло удовольствие и даже гордость. Я же продолжил свой путь, стараясь не вслушиваться в перешептывания, начавшиеся между зебрами. Видно было что они перенервничали, так что очередная безобидная сплетня, поможет расслабиться и отвлечься от мыслей о нападении.
Комнаты, во времена моего детства используемые как классы, сейчас представляли из себя спальни для жеребят. На полу лежали матрасы, между которыми пролегала узкая дорожка свободного пола,
"Хотя бы не прогнала сразу, уже хорошо".
Чувствуя на себе внимательный взгляд кобылы, я тихо прошел к дальнему углу временной спальни, где среди маленьких зони, виднелась туша белой мантикоры. Полосатые детеныши буквально облепили перепончатокрылую кошку, стойчески переносящую выпавшие на ее долю испытания, (играть роль мягкой игрушки, она уже привыкла).
Сабира обнаружилась под боком у своей охранницы, сладко сопя вместе с остальными жеребятами. От ее безмятежного вида, в груди стало теплее, а напряженные нервы расслабились.
"И как мне ей объяснить, что случилось с мамой?".
Кивнув няньке, развернувшись на месте отправляюсь к выходу. Будить дочь сейчас, далеко не самая лучшая идея, да и остаться рядом с ней на сколько-нибудь долгий срок, я попросту не смогу.
"Нужно придумать способ, позволяющий полноценно находиться в двух местах одновременно, не теряя боевой потенциал. Дубликаты для этого не подходят".
***
Следующей моей целью, была лаборатория: следовало узнать, что с кобылами да и спросить у "Седьмого", почему он не взялся за организацию работ в городе.
На третьем подземном этаже царили тишина и покой. Барьеры легко меня пропустили сперва в общие помещения, а затем и в лабораторный зал, где и находились искомый зебрас, а так же колбы с двумя телами. Через стекло и мутную полупрозрачную жидкость сложно было увидеть мелкие детали, но благодаря долгому тесному общению, Астрал я узнал сразу, стоило лишь ощутить ауры.
– Что с ними?
– Задаю вопрос, приближаясь к алтарю, рядом с которым разместились сосуды с пострадавшими.
– Повреждения тел, несовместимые с жизнью... Но это я уже поправил.
– "Седьмой" даже не вздрогнул и не стал оборачиваться в мою сторону, (видимо давно ощутил мое прибытие).
– Духовные оболочки пострадали куда больше, но благодаря вовремя оказанной помощи, даже потери памяти удалось избежать. Однако, раньше чем через два-три года, из состояния принудительной комы их лучше не выводить.
Скрипнув зубами, задаю следующий вопрос:
– Как они вообще получили повреждения духовных оболочек? И что с Мистикой?
– Мистика мертва.
– Безразличным, почти скучающим тоном, отозвался молодой зебрас.
– Совсем мертва и воскрешению не подлежит. А как они получили повреждения душ... Взгляни на образцы сам.
Проследив взглядом за направлением, в котором "Седьмой" указал левым передним копытом, вижу передвижной железный столик, на котором ровным рядком разложены короткие металлические стержни. Молча подойдя к образцам, начинаю изучать один
В духовном плане, вокруг артефактов была видна область непрерывной мелкой вибрации, создающей едва заметную рябь. Желая проверить догадку, призываю элементаля огня и приказываю ему прикоснуться к стержню.
Неразумный дух, получив щедрую плату, поспешил выполнить приказ, но стоило ему оказаться в зоне ряби, как началось разрушение "тонкого тела". Процесс был не моментальный, так что элементаль успел отскочить, но все равно получил повреждения, ближе всего похожие на ожог...
"Дух огня, который получил ожог. В другой ситуации эта шутка меня бы повеселила".
– Вторженцы были вооружены скорострельным огнестрельным оружием, заряженным подобными артефактами.
– Заговорил "Седьмой".
– В связи с этим, воскрешение погибших видится мне невозможным. Раны Мираж оказались не слишком глубокими, но воздействие стержней продлилось достаточно долго, а вот Астрал получила более сильную единомоментную травму. Если бы не модификации, сперва проведенные в монастыре, а затем и тобой, окончательно погибли бы обе сестры.
– Насколько это оружие опасно?
– Отвернувшись от образцов, при помощи телекинеза переношу к алтарю еще одну колбу, после чего, через длинную гибкую трубку, заполняю ее питательным раствором из резервуара, стоящего у дальней стены.
– Можешь носить у сердца на цепочке и даже легкого недомогания не почувствуешь.
– Зебрас одновременно пожал плечами и крыльями.
– Разрушение духовного тела, происходит только при проникновении внутрь. При этом, чем сильнее и старше душа, тем слабее эффект... Не уверен что на тебя вообще подействует.
– Успокоил.
– Фыркнув, высунув язык извлекаю из печати хранения свиток, в котором находится Уно.
– Откуда у минотавров такие игрушки? Раньше они не демонстрировали умения работать с душами.
– Разве не очевидно?
– Зебрас изобразил интонациями сомнение в моих умственных способностях.
– Некроманты поделились знаниями со своими новыми хозяевами. Да и если говорить начистоту: эти стержни, весьма примитивное оружие.
– Но это не отменяет его эффективности.
– Распечатав желто-черную зебраску, опутываю ее трубками капельниц и опускаю в зеленоватую жидкость.
– Молоток тоже примитивен...
– Как скажешь, Кабуто-кун.
– Усмехнулся собеседник, в один момент меняя стиль речи.
"Этот мир определенно меня ненавидит".
Закончив подключать последнюю капельницу, призываю младшего духа жизни, давая ему задание следить за состоянием сестры, а после этого подсоединяю подпитку от алтаря. Все это время, в лаборатории царило тягостное молчание, а шерсть у меня на загривке старалась встать дыбом.
Только закончив все необходимые манипуляции и убедившись, что состояние желто-черной летуньи стабилизировалось, медленно поворачиваюсь к зебрасу, терпеливо ожидающему моей реакции. Встретившись взглядом с немигающими зелеными глазами, красующимися змеиными зрачками, глубоко вдыхаю и неспешно выдыхаю, волевым усилием давя дикий клубок эмоций, образовавшийся в груди.