Владыка морей ч.2
Шрифт:
— Аллах милосердный! — сказал он сквозь зубы.- Да какую же прорву бездельников приходится кормить? Ну почему я не привез сюда Алию? Вот добрая хозяйка! Она даже готовит сама. А эта толстая корова вообще ничего не умеет, кроме как раздвигать ноги. Я в долгах по уши, а вся эта ненасытная орда одета в шелка и золото. Аллах мне свидетель, от этой дуры никакого толку! Убить ее было бы куда дешевле!
Он свирепо засопел, разглядывая ненавистные рожи, разодетые в разноцветные тряпки, в серьги и браслеты, словно женщины. Он их ненавидел, а они его боялись до икоты. И даже собственная жена его боялась. Он знал, что она иногда плачет по ночам, вспоминая свою семью. Да плевать ему на ее слезы.
— Я помогу, муж, — сказала Лади на ломаном арабском языке. — Если я не помогу, Чач убьет меня и тебя. Я не хочу умирать, как отец и мать. Нужно много золото для воинов.
— Ты поможешь? — жадно посмотрел на нее Надир. — Но как?
— Все вон! — Лади величественно махнула рукой, и Надир невольно восхитился.
Здесь считалось, что женщиной боги делают в наказание, а потому ее судьба — служить и угождать своему господину. Судьба вдов была ужасна. По обычаю они должны или взойти на погребальный костер своего мужа, или жить, презираемые всеми. Тем не менее, что-то такое он почувствовал в наследнице стольких поколений князей. Что-то такое, чего не было у него самого, бывшего раба. И еще долго не будет.
— Есть мудрость в моей стране. Царь — не истинный царь, — начала она, — если у него нет шести вещей: визиря, которому он может доверить свои тайные замыслы и который даст ему продуманный совет; повара, который, если у царя нет вкуса к еде, найдет, чем пробудить его аппетит; жены, при взгляде на лицо которой исчезают все его тревоги; крепости, где он может укрыться; меча, который не подведет его в бою с врагом, и сокровища, на которое он может прожить в любой части света.
— Ты это к чему, глупая женщина? — презрительно посмотрел на нее Надир, на которого ее напыщенные речи наводили скуку. — У меня есть визирь, лучший из всех! У меня есть хорошая жена, и это точно не ты. У меня есть мой меч, а мои корабли — это крепость, где меня никто не достанет. Повар мне даром не нужен. Я могу съесть дохлого осла, если понадобится. Я воин, а не изнеженная баба, как ваши князья. У меня есть всё, что мне нужно, кроме сокровищ. И в этом вся загвоздка. Я даже персидских купцов ограбить не могу. Они теперь идут огромными караванами. Ты знаешь, где взять много золота?
— Знаю, — кивнула Лади. — И ты его получишь, мой царственный супруг.
— Да? Я получу много золота? — почесал затылок Надир и перешел на словенский, который Лади точно не понимала. Он смотрел на жену по-новому, словно не узнавая.
— А зря я ее толстой коровой назвал. Нормальная баба, местами симпатичная даже. Просто в теле. Так это даже и неплохо, есть за что подержаться. Хм…
1 Макран — полоса земли вдоль побережья Аравийского моря, от Синда до Оманского залива. Современный Белуджистан на территории Ирана и Пакистана. Характеризуется чрезвычайно засушливым климатом. Был населен кочевниками-язычниками и земледельцами-буддистами. В горах этой области было огромное количество буддийских монастырей.
Глава 27
Ноябрь 639 года. Братислава.
Каникулы закончились, а это значит, что в паре Берислав — Арнеберт роли поменялись местами на сто восемьдесят градусов. Теперь главным до самой весны будет тощий и слабосильный княжич, который изо всех сил потащит своего товарища через трясину наук, что преподавали здесь. По мнению Берислава, учеба здесь слова доброго не стоила, ведь в Сотне готовили воинов, а не премудрых богословов. Он считал дни, когда уйдет в тот взвод, где готовили лекарей, но это счастье ему было обещано только через два года, и ни днем раньше. А пока… а пока он делал
— Ну, посуди сам, — терпеливо объяснял он. — Вот стоит взвод. Три десятка воинов в три шеренги. Как ты посчитаешь, сколько их?
— Да любой дурак знает, что во взводе тридцать воинов, — покровительственно похлопал его по плечу Арни. — Дерьмо твоя математика.
— М-да, — почесал затылок Берислав. Очень часто его красивые и логичные доводы разбивались о практическую сметку этого сироты. — О! Колокол звонит! Построение. На обед сейчас пойдем.
— Не слышал, что сегодня дают? — плотоядно облизнулся Арни. — Жрать охота, просто сил нет.
— Там стряпуха новая, — с сожалением ответил Берислав. — Я не знаю ее.
— Это что же, пропала моя добавка? — лицо Арни обижено вытянулось. Он вечно не мог наесться.
— И не говори, — горестно вздохнул Берислав, который тоже отличался зверским аппетитом, несмотря на субтильное телосложение. — Куда-то нашу тетку Росяну перевели. Жалко, до слез просто. Только-только наладили с ней все… Всех ее внуков наизусть выучили… Э-эх!
— Ну, пошли! — Арни без сожаления захлопнул книгу по математике и сунул ее под подушку. — Авось пронесет. Авось не спросят завтра.
— Нет, ты выучишь сегодня домашку! — с нажимом сказал Берислав.
— Не то…? — опасливо скосил на него глаза товарищ.
— Не то я драться с тобой буду! — решительно сказал княжич.
— Да ни за что! — взвился Арни. — Да чтоб ты провалился, гад! Надо мной же до сих пор смеются!
Через четверть часа гомонящая толпа мальчишек из шестой роты ввалилась в здание столовой, где они, похватав тарелки и ложки, выстроились за едой. Большой зал под соломенной крышей был плотно уставлен грубыми столами и лавками. Одно отделение — один стол. Поел — уходи, не задерживай товарищей. Тут просто прорва народу, и все жрать хотят. Очередь двигалась быстро. В грубые глиняные тарелки стряпухи накладывали харчи, двигаясь мерно, словно неживые. Подошел к первой — на тарелку шлепается черпак каши. Подходишь к другой — получаешь кус селедки. Подходишь к третьей — в тарелку падает немного квашеной капусты. Четвертая дает хлеба… В столовке стоял глухой стук деревянных ложек и шумное чавканье юных воинов, у которых с самого утра маковой росинки во рту не было.
— Селедка сегодня! — Берислав ткнул товарища локтем, когда подошла их очередь. — Вот поедим сейчас! Скажи, Арнеберт?
— А то, — довольно зажмурился Арни, стоя напротив здоровенной румяной тетки лет тридцати с небольшим, что положила ему на тарелку ковш каши.
Стряпуха, услышав его имя, вздрогнула и подняла глаза на мальчишку. Она не произнесла ни слова, только смотрела на него выпученными глазами, из которых вдруг брызнули потоки слез. Ее губы и руки затряслись, а румянец ушел с лица совсем, словно и не было его.
— Почтенная! — начал было Арни. Он всегда так делал, когда клянчил добавку, но сейчас замолчал. Мальчишка выронил из рук тарелку, которая разлетелась на куски, упав на пол. Арни едва выдохнул. — Мама?
— Арни? — стряпуха схватилась за сердце и закричала в голос. — Арни! Сынок! Я молилась Богине, чтобы она вернула тебя!
Женщина забилась в рыданиях, устроив в столовой нешуточный переполох. Мальчишки бросили есть, и с открытыми ртами смотрели на ревущего белугой воина Арнеберта, на воющую дурным голосом стряпуху, вцепившуюся в ревущего воина Арнеберта, и на других теток с кухни, которые хлопотали вокруг них, как ополоумевшие наседки. И только Берислав смотрел на все это с легкой понимающей улыбкой, не забывая подносить ложку ко рту. Он все-таки изрядно проголодался.