Владыка морей
Шрифт:
Среди даяков нет ни магутов Сиама, ни карнаков Индии 17 , знающих великую тайну укрощения слонов.
— Но что же будет дальше со стадом? Долго ли будут гонять его даяки?
— Пока не разбегутся слоны. Или пока не истощится запас факелов, — ответил лоцман.
— Большие же хитрецы и ловкачи твои соплеменники, — одобрил сметливость и бесстрашие своих врагов Янес.
Вслед за тем отряд покинул свое убежище и тронулся в дальнейший путь, прокладывая себе дорогу по лесу. Шум, поднятый пронесшимися по лесу слонами, слышался,
17
Магут (махаут), карнак — погонщик слонов. Сиам — прежнее название Таиланда.
По временам гул нарастал: слоны возвращались.
Но Падада и Тангуза уже без труда ускользали от встречи с живым потоком, меняя направление.
И наконец настал момент, когда в чаще водворилось прежнее спокойствие: по-видимому, даяки потеряли надежду отыскать отряд в этой части зарослей и погнали слонов по направлению к берегу Кабатуана. Или, может быть, «игра» кончилась, так как слоны рассеялись по лесу.
— Твои враги предполагают, господин, что ты еще далеко от кампонга, — сказал Янесу Падада. — Они отправились искать тебя на берегах. Ты сам видишь: это бой не на жизнь, а на смерть. Они знают, что если ты соединишься с защитниками кампонга, то взять укрепление будет очень трудно.
— Да я вовсе и не думаю застревать в этом кампонге, — с некоторой досадой отозвался Янес. — Мое дело выручить Тремаль-Наика и его товарищей, а потом доставить их всех на наш остров, в наше гнездо, Мопрачем. Я вовсе не рассчитываю до Страшного суда вести войну с каким-то мусульманским бродягой.
— Но ты догадываешься, господин, кто такой этот пилигрим из Мекки?
— Не будем торопиться. Настанет день, когда все выяснится. Тогда и подведем итоги. А пока наше дело — спасти Тремаль-Наика и его дочурку. А там будет видно. Но где мы находимся? Кажется, лес редеет!
— Верно, повелитель. Кампонг Тремаль-Наика уже близок. Метис Тангуза отозвался в свою очередь:
— Скоро вступим на плантацию. Если только я не ошибаюсь, мы около Марапогэ.
— А это что за зверь, Марапогэ?
— Приток Кабатуана, вдоль которого проходит граница фактории. Но что это?
— Что случилось? — поднял голову Янес.
— Вижу огни.
— Кампонг, может быть?
— Нет, господин. Скорее — костры тех, что осаждают жилища Тремаль-Наика.
— Гм! Значит, придется силой прокладывать себе дорогу в кампонг? Терпеть не могу драться! — проворчал Янес. — Странно: я самый мирный человек на свете. А мне, как нарочно, всю жизнь только и приходится делать, что драться, драться, драться. Право, удивляюсь еще, как это у меня остается время на то, чтобы иногда спокойно сигару выкурить. Но, по правде говоря, мне это начинает надоедать.
— Нападем на осаждающих с тыла, — предложил Тангуза.
— Ладно, — согласился португалец.
— Тсс! — прервал их переговоры лоцман.
— Что такое?
— Слышу журчание ручья. Он впереди нас. Чтобы добраться до кампонга, придется сначала пересечь
— Тогда вперед. И ударим по даякам. А то… а то мне ужасно хочется покурить без помехи. Надеюсь, что друг Тремаль-Наик, в свою очередь, не даст своим ружьям и пушкам молчать, когда мы будем пробиваться к кампонгу. Вперед же! Сомкните ряды!
И отряд ринулся в том направлении, где светились огни даяков, осадивших поселок Тремаль-Наика.
VII. Кампонг Пангутаран
Пять минут спустя отряд молча перебрался через неглубокий поток и построился на противоположном берегу, почти совершенно лишенном растительности. По ту сторону ручья расстилалась широкая равнина, украшенная всего лишь несколькими группами деревьев, заканчиваясь у обширной постройки, над которой возвышалось нечто вроде сторожевой башенки.
В этот час перед рассветом мрак ночи едва-едва рассеялся, и потому трудно было разглядеть и определить точно, что именно представляло собой это здание, но лоцман Падада и метис Тангуза узнали его.
— Кампонг Пангутаран! — воскликнули они в один голос.
— И к тому же со всех сторон окружен даяками, — добавил, хмуря брови, Янес. — Неужели их главные силы успели-таки прибыть сюда, опередив нас?
Действительно, многочисленные огни, расположенные полукругом, горели перед факторией, заставляя предполагать, что охотники за головами раскинули здесь громадный лагерь.
Маленький отряд остановился, печально рассматривая эти огни и стараясь хоть приблизительно подсчитать силы осаждающих.
— Вот так задача! — пробормотал Янес. — С одной стороны, было бы безумием слепо нападать на врага, быть может, обладающего в сто раз большими силами, а с другой — не менее безрассудно ожидать рассвета, потому что тогда наше нападение не будет неожиданным, и мы рискуем потерпеть неудачу.
— Господин мой! — обратился к нему в это время лоцман. — Как вы думаете поступить?
— Велико ли число осаждающих, по твоему мнению? — спросил вместо ответа Янес.
— Судя по числу огней — да, господин. Хотите, я пойду разведаю? Янес недоверчиво покосился на него.
— Вы сомневаетесь во мне, не правда ли? — с улыбкой спросил даяк. — До известной степени вы правы, потому что всего несколько часов тому назад я был вашим врагом. Но теперь, вы это уже знаете, ваше великодушие превратило меня в самого преданнейшего слугу Малайского Тигра и его друзей. Солнце взойдет не раньше чем через полчаса, господин. Дайте мне десять минут, и вы будете знать все, что вам нужно, о силах и расположении ваших врагов.
— Ну, ступай, — согласился Янес, которому ничего больше не оставалось делать. — Если ты докажешь мне свою верность, то не раскаешься в этом.
Лоцман взял у одного из матросов остро отточенный паранг, сделал прощальный жест рукой и скрылся в ночной темноте.
Минут через пять он так же быстро вынырнул из мрака и приблизился к нетерпеливо ожидавшему его с часами в руках Янесу.
— Вы можете быть спокойны, господин, — сообщил он, еле переводя дух от быстрого бега. — Главный отряд даяков, с которым вы имели дело около устья реки, еще не прибыл сюда. Осаждающих не более сотни, и ряды их так редки, что вряд ли устоят против неожиданного нападения.