Владыка Нового Мира
Шрифт:
Дальше — корм. Пока моё сотрудничество с гоблинами оставалось в тайне, таскать с болота корм в таких промышленных масштабах без моего участия оказалось невозможным. Выход: прикрепить за каждым всадником животное, и повесить на него обязанность его кормить. Как оказалось, оленегаторы прекрасно хавают прибрежную тину и как временная мера это сойдёт. А как вернусь, буду что-нибудь придумывать.
Теперь непосредственно про самих всадников.
На следующее же утро после того, как мы с Голубицким пожали друг другу руки, начался поиск персонала. Карякин закинул удочку
Как итог: было большое собеседование. И люди на работу шли охотно. И могли мы среди этих самых людей выбирать. Бывших курьеров Градского, — само собой не всех, а лишь тех, кто не был причастен к тому нехорошему инциденту, — брали назло.
Лёд тронулся! Как и обещал, я не тронул Антошу и пальцем, а эта сволочь уже теряет кадры. И дальше будет больше!
К слову, менеджер Таня тоже теперь наша, и вот это уже удар под дых. С Карякиным они сработались сразу же и теперь вовсю налаживают работу офиса. Понимаю, что сверхрезультатов от них ждать не приходится. Понимаю, что косяки будут происходить очень часто, но что теперь? Область инновационная, и без шероховатостей никуда.
Так…
Что ещё? Мужики на разборке озолотились с графских денег. Туда ушла чуть ли не половина нашей предоплаты за перевозку бутылок, зато теперь механики осознали всю серьёзность моих намерений и научились клепать повозки за несколько часов.
На этом вроде бы всё. Вот и все новости.
— Женёк!? — крикнул я. — Нормально!?
Вместо ответа Женёк прогудел и помахал мне из кабины.
Да, вместо того чтобы переоборудовать прицеп и мудрить, на первый раз мы взяли полноценную фуру с водителем внутри, который будет подруливать стаду и тормозить. А вот над упряжкой господа механики действительно возились долго. И не упряжка это теперь вовсе, а ежели правильной терминологией пользоваться — цуг.
И боюсь, что если в пути у этого цуга что-то где-то порвётся или сломается, то встрянем мы надолго. Ведь прежде, чем чинить, надо будет сперва разобраться в том, что именно чинить, а в этой конструкции сам чёрт ногу сломит.
Двадцать оленегаторов парами друг за другом! Двадцать!
И двадцать первый, — впереди по центру, — Рудик. Все зверюги в этом забеге были новенькие и толком не объезженные. Затея такая: если по прибытию мы не получим предложение перевезти что-нибудь таким же макаром обратно, то прямо там же их и отпустим на все четыре стороны. Сами верхом доберёмся, а тут если понадобится найдём новых, — чай не долго.
— Батяня!? Ты как!?
— Отлично! — ответил вобмат и показал большой палец. — Готов!
Батяня ехал верхом в самом начале вереницы, чтобы одновременно следить за всеми животными и, если вдруг что-то пойдёт не так, сразу же маякнуть мне об этом по рации.
— Рации, — повторил я вслух и скинул с себя рюкзак.
Батарейки на месте. Питание на два дня тоже, кое-какая одежда на смену, водичка, всё есть. Спать договорились в кабине у Женька. Оленегаторы готовы, всадники готовы, фура доверху нагружена стеклянными бутылками. Чудно, блин.
— Трогайте! —
И джип Голубицких, что был во главе всей колонны, снялся с места. Князь вместе с сыном, парочкой охранников и таинственным «бизнес-партнёром» решил откатать пробный рейс до Рубежного вместе с нами…
До конца пути оставалось всего ничего. Вот уже более полутора суток мы ехали по Трассе на юго-восток. Виды открывались разнообразные, — всё же природа потихоньку менялась, — но каждый раз просто сказочные.
Леса, поля, холмы, излучины Нерки. Всё нетронутое и девственно-чистое. Буйство природы как оно есть.
Но!
За столько времени хочешь не хочешь, а пресытишься и красотой, и природой. Так что я даже близко себе не представляю, как скучно в пути было Женьку и Батяне. Первый-то ещё ладно, в кабине едет, а вот вомбат. От проклятого седла, как в песне поётся… кхм…
Так вот о чём это я? Даже не представляю, как скучно было ребятам, но сам я без дела не сидел. Большую часть дороги я провёл у себя в божественных чертогах.
Сперва по душам побеседовал с Огнём. Учитывая моё недавнее открытие касаемо внедрения шариков-даров в смертных, мой интерес к нему кратно возрос. И да, после недели пребывания в Аду гоблин с радостью вырвал у себя из груди дар огненного клонирования, лишь бы его мучения поскорее прекратились. А прекратились они моментально… ну я ведь не сволочь, верно?
Что его, что Повелителя Комаров я выгнал на перерождение, и на этом их история закончилась.
Дальше я проведал Шамана. Посмотрел, как он там обжился в Раю и уверил, что до сих пор помню про его внука и Хозяйку. Прекрасно помню, просто пока что не готов с ней схлестнуться. Хотя… на самом деле в этом была доля лукавства, и кажется мне, что уже пора. Всё-таки на сегодняшний день гоблины Разящего Весла собрали под свои знамёна… сколько уже? Четыре клана? Пять? Вот! Уже даже со счёта сбился!
Так вот. Первый день пути я полностью посвятил тому, чтобы докрутить механики Рая и Ада, а сегодня вплотную занялся переправой.
Во-первых, навёл ещё пущую красоту. Добавил косметических деталей вроде дороги к Весам и скалистого выступа с эдакой зоной ожидания. По моей задумке, там души смогут с комфортом посидеть и подумать — а надо ли им вообще идти взвешиваться или есть смысл договориться с вон тем красавчиком в чёрном капюшоне, который отправит их сразу же на перерождение в обмен на дар? Муа-ха-ха-ха! Да-да, на каждое божественное ограничение у Харона найдётся болт с левой резьбой. Так и живу.
Но то было во-первых. Во-вторых, раз уж Весы и без того изуродовали мою переправу, рядом с ними я прикрутил счётчик божественной энергии. Хреновину такую, похожую на градусник. Вот только в отличии от градусника с одним-единственным делением, и деление это — кратно Чуду, которое я могу совершить в мире смертных.
Увы и ах, на данный момент счётчик заполнился лишь на треть.
Так я и бродил по переправе, то поправляя камушек, то выращивая кустик, а то меняя рельеф гор где-то вдали, пока вдруг: