Владыка Пустоты 2
Шрифт:
Вдоль стен стояли длинные столы и ящики, один в один как тот, из которого я достал суставчатую штуку-инъектор. Похоже, здесь же их собирали и упаковывали. Я прошелся вдоль столов, осматривая каждый. Однообразные стопки контейнеров без маркировок, схемы сборки, инструменты…
Детали здесь были совсем свежие. Альва-фон дрожал над ними лёгким маревом.
— Откуда же вы их берёте? — я прошелся до конца, пока не набрел на неприметный коридор, из которого доносились звуки работающих механизмов и станков. В лицо веяло сухим воздухом, пахшим смазкой и металлом.
Прислонив
Он плавно уходил вниз и, несколько раз свернув, вывел меня в небольшой подземный цех. Первый же взгляд вызвал неприятное ощущение. Больно уж он походил на шведскую лабораторию, разве что, без ручного пса-доминатора. Хотя кто его знает…
Стигма уже начинала жечь тело. Решив немного потерпеть и не выходить из скачка, я промчался мимо закрытых станков и обрабатывающих центров, заглядывая внутрь каждого. В струях белёсой смазки на них точились, сверлились и вытягивались те самые детали, что мы видели в ящиках с маркировкой ЛендаФарм. Очень интересно. Если Карина заказывает что-то на наших заводах, почему я об этом ничего не знаю?
Решив задать при встрече пару вопросов нахальной пигалице, я выскользнул в ещё один коридор и вышел из скачка. Тело всё-таки дошло до предела. Сердце бешено колотилось от притока альвы, я ощущал жар в венах, даже на руках начали проступать еле заметные серые полоски.
Заигрался, Ярослав! Как давно я не принимал альвитин?.. Две недели? Или три?
Из коридора дуло теплым воздухом. Я уверенно направился туда, минуя развилки и повороты. Сердце подсказывало, именно туда меня и хотел отвести начальник цеха, которого спугнул Рокотов. Он тоже понял, что здесь изготавливают детали из запрещенных материалов. Производство слишком небольшое, чтобы куда-то везти. А раз здесь они обрабатываются, то и заготовки для них делаются здесь же.
И вдвойне хреново, что это преступление совершается на моём заводе.
Впрочем, увиденного уже с лихвой хватило бы, чтобы закрыть производство. Незаконное использование альва-ядер, оборот которых всегда был делом опричников, само по себе весомое преступление.
Но без доказательств меня даже слушать не станут. Тем более — без информации, кто поставлял сюда эти ядра. Не говоря уже о том, куда они шли дальше.
Я подкрался к воротам в следующее помещение, и сразу понял, куда они вели.
За тяжелыми стальными створками слышалось гудение трансформаторов и рокот бурлящей в печах стали. Я осторожно заглянул внутрь: странно, но никого здесь не было. Даже со всей современной электроникой и управлением, во время плавки за печью обязательно должны следить люди. Почему тогда здесь пусто?
Впрочем, мне это было на руку. Нырнув в скачок, я пулей бросился внутрь цеха… и оторопел.
Мы были здесь сегодня, с Лили. Но с другой стороны ряда электропечей. С этой же стороны было хорошо видно, что две из шести печей словно окутаны ещё одним наружным слоем, создающим видимость штатной электропечи. А внутри, под толстой бронёй огнеупорной кладки и фальшивых конструкций, вовсю работали две небольшие электродуговые печи.
Экспериментальные. Для особо чистой работы с небольшими объёмами.
Выходит, их поставили ещё когда отец был жив?..
Для чего он их использовал?
Я с замиранием сердца осмотрел черно-бурые громады, источавшие зловещую лиловую ауру. Над ними вилось облако сгустившейся альвы. Настолько яркое, что на миг мне показалось, здесь в любую минуту может начаться альва-прорыв. Такой концентрации энергии от ядер, погруженных в расплав, я не видел никогда.
А в стороне от махин, за погрузочной площадкой с краном, стояли совсем неприметные ящички. Неприметные для простого человека.
Зато в квантовом мире они светились ярче любой лампы. Мощное альва-излучение просачивалось наружу, растекаясь мутной дымкой.
— Вот и оно, — вырвалось у меня. Я вышел из скачка и бросился к ним.
В пластиковых ящиках, выложенных изнутри в три слоя барьерной свинцовой фольгой, рядками были уложены продолговатые контейнеры. Я вытащил один и открыл: на ладонь вывалился неровный желтоватый кристалл, а в нос ударил резкий, неприятный запах крови и серы.
Альва-ядро… не очень большое, но чтобы его достать, нужно убить монстра класса «тиран», не меньше. Возможно, кто-то погиб за это ядро. И здесь их были десятки. Сотни ядер.
Кристалл зашипел на моей ладони, начав впитываться в кожу — я быстро вернул его обратно в колбу и закрыл контейнер. Затем зажёг маленький огонек и, присев рядом, придирчиво осмотрел контейнер. На боку виднелась наклейка поставщика.
— Вот оно… — я снял наклейку с упаковки и поднес язычок пламени, разглядывая пломбы. Не армейские или опричников, как должно быть. Другие.
На контейнерах кроме цифр партии стоял только символ биологической опасности и небольшой герб: птица над степью в обрамлении золотых лент.
Герб дома Орловых.
— Вот и доказательство, — я торопливо свернул бумажку, убрал в карман и потянулся за другими. — Этого хватит не только вернуть завод, он и прижать зад Орловым в суде. Теперь не отвертитесь…
— Верно, не отвертишься, — раздался сзади знакомый голос Рокотова. — Но без суда.
Я рефлекторно бросился с места, проваливаясь в скачок… как в спину впилось что-то острое, и с раздирающим уши треском меня пронзил колоссальной мощи разряд шокера.
Тело отключилось от мозга, непослушно заваливаясь на землю в грязную кучу ветоши. Дёргаясь от разрядов, я скосил глаза и увидел ноги нескольких людей, идущих ко мне. И ближайшим был Рокотов.
— Я же сказал, не лезть, Вайнер, — зло процедил он, замахиваясь ногой. — Пеняй на себя!
Голова мотнулась от тяжелого удара, в глазах тут же начало темнеть, и сознание отключилось.
— … не расколется так просто.
Я очнулся от чужих голосов и жара, припекающего лицо. Голова гудела как колокол, в ушах стоял шум, а желудок с радостью бы избавился от содержимого, если бы я не пропустил ужин. Кажется, я сижу на стуле, а руки и ноги связаны. Кашлянув, я открыл глаза: темно.