Владыка Пустоты 3

Подмосковье, новое поместье Вайнеров.

Концентрация альва-частиц 5,5 на миллион.

— Уф, вот так, готово, — Поля отложила тряпку в ведро и устало выдохнула, выбирая рукавом лоб. — Варя, я закончила!

Новый кабинет княжича — ой, конечно же князя! — сверкал чистотой. При прошлом владельце здесь была куча хлама, старых бумаг и один Велес знает чего, но силами новоиспеченного «корпуса горничных»,

как назвал их Ярослав Андреевич, она с ещё тремя помощницами быстро освободила просторный кабинет от мусора и навела лоск.

— Уже штоль? — Варя быстрым взглядом окинула комнату и ухмыльнулась. — О, как отдраила, аж блестить! Ну шустрая ты стала, Полька!

— Да тут еще полно делов. Пойду мусор вынесу, — с любовью оглядев результат своей работы, девушка встала с пола.

— Давай не напрягайся так, а то ишь как расстаралась-то, — строго заявила Варвара, но во взгляде её почувствовалось тепло. — Я тебе помощника отправлю, а ты давай береги себя. А то вдруг скотий бог пошлёт вам с княжичем дитё…

Она натянула ехидную лисью улыбку.

— Никого он не пошлёт! — вспыхнула девушка, краснея, и поспешила вниз. — Да и не было у нас ничего такого, вообще…

— Ну-ну, — хитро сощурилась та. — То-то вы оба на днях выглядели так, будто всю ночь огород копали. И мужиком от тебя пахло просто так, да? Лопочи чё хош, но мой нос ты не обманешь, Полька. Сейчас-то мож и не будет, но потом… Всё, иди давай, нам ещё бельё всё перестирать…

Поля поспешно сбежала от въедливой служанки на первый этаж, где у входа в особняк лежала целая гора вещей прежнего хозяина. Слуги, явно не пылавшие любовью к нему, с большим энтузиазмом избавлялись от наследия Балашова.

Одну часть слуги должны были отправить на свалку, другую же — сжечь на заднем дворе, от греха подальше. Поля заметила в куче сжигаемого мусора алые ленточки и высохшие куски яблок: чтобы с этой маленькой жертвой скотий бог забрал и дурную память о прошлом.

На дворе был уже ноябрь, но погода стояла удивительно теплая. Закатав рукава, Поля взяла несколько стопок с документами и подняла, но тяжеленные папки перевесили девушку. Едва она встала, как покачнулась — и чуть не упала, если бы её ношу не подхватили чьи-то сильные руки.

— Ну зачем же так спешить, — раздался приятный мужской голос. Поля высунулась из-за стопки папок — перед ней стоял рослый плечистый парень, придерживая груз обеими руками. На приятном загорелом лице играла улыбка, а смешливый взгляд голубых глаз сразу напомнил о княжиче.

— А… спасибо, — кивнула она. — Тебя же Варя отправила, да?

— Угу, а то, говорит, Полина Андревна не справится сама, — парень весело улыбнулся и подхватил её груз. — Лукой меня звать. Вдвоём-то мы быстро управимся. Айда за мной, покажу, где тут мусор у нас сжигают.

Играючи закинув в свою стопку еще пару папок, он широким шагом пошел вдоль особняка на задний двор. Подхватив свою порцию бумаг, Полина поспешила за ним.

— Хлама накопилось-то, ух! — заметил Лука, насвистывая какую-то мелодию. — Это еще на склад не залезали, там вообще черт ногу сломит. Может

и пару провинившихся слуг найдем, запертых там давным-давно…

— А он что, и такое мог сделать? — удивилась Полина.

— И такое, и даже не такое, — кивнул парень. — Однажды он велел запереть в подполе служанку, которая отказалась с ним переспать. На целую неделю! А она боялась темноты аж до одури. Ну и когда через неделю подпол открыли, она сидела в углу с выцарапанными глазами, и безумно шептала какую-то ерунду… бедняжка с катушек съехала. О, мы пришли.

Они подошли к небольшому строению с трубой, отдаленно напоминавшей котельную. С одной стороны кирпичного здания стояла открывающаяся широкая дверца в топку, к которой вела транспортерная лента. С другой — трубы отопления, шедшие до самого дома.

— Зимой котлы переводятся на опил и дрова, а в самые сильные морозы включаем альва-линию, — пояснил Лука, включая ленту. — Ну вот, теперь клади сюда, и в печь всю эту дрянь.

Поля положила закрытые папки на край ленты. Верхняя папка соскользнула на землю и раскрылась, на жухлую траву посыпались документы и фотографии с обнаженными девушками. На некоторых она без труда узнавала комнаты их нового особняка.

— Это ведь… — Поля подняла стопку фотографий. Лука поспешно забрал их и швырнул на ленту.

— Теперь понимаешь, чем этот ублюдок развлекался у себя дома? — с отвращением в голосе произнес парень. — Такой вот у нас был хозяин. Конченая мразь… впрочем, все дворяне одинаковые. Уверен, новый ничуть не лучше.

Полина обожгла его упрямым взглядом.

— Наш князь не такой!

— Такой-такой! — хохотнул Лука. — Уж я-то их повидал, поверь. Как-никак уже третий господин, которому служу. И везде — одна и та же картина. Так что не обольщайся.

Тем временем дверца в топку открылась, и увесистая пачка бумаг ухнула в гудящее внутри пламя. Наружу вырвалось облачко искр, обдав запахом горящих берёзовых дров.

— Ты его просто не знаешь, — Полина взялась за следующую папку. — Ярослав — добрый человек, и пережил побольше всякого слуги. Мы с самого детства вместе, дружим, и…

— И будь я идиотом, если он еще не предлагал тебе переспать, — усмехнулся парень. — Поди и горы золотые обещал, и в уши лил про то, что ты для него единственная и неповторимая подруга детства, кусочек счастья и все такое прочее, м?

Поля отвернулась, прикусив язык. Парень не вызывал у неё неприязни, но его слова отталкивали. Говорить о том, что между ними было, она не собиралась. Но неприятное скребущее чувство всё же царапнуло душу.

— Так что ты, сестрёнка, не серчай за такие слова, но я бы не стал слепо верить всему, что твой княжич говорит, — Лука закинул еще одну стопку и, отряхнув руки, беззлобно улыбнулся. — Пусть хоть золотые горы посулит, верить можно только делам. Сытый голодного не поймёт. Они — не мы, они думают о прибылях и власти, а не о благе тех, кто живет рядом с ними. Мы ведь даже молимся разным богам, для дворян мы — язычники. И потому с нами можно не считаться, а таких случаев сколько угодно.