Владыка Смерти

Ли Танит

— Герой!.. — развивал свою мысль Йолсиппа. — Ах, если бы у меня были при себе удивительные книги с древними сказаниями! Переплеты этих книг украшали драгоценные камни, а сами книги казались такими старинными, что рисунки в них успели выцвести. Но, увы, все они остались в городе воров и разбойников… Я действительно много знаю о героях, я долго изучал тайные науки, и я могу обучить этого юношу его роли. Чего он, к примеру, добивается, бездельничая здесь? Твой спутник должен убивать чудовищ, должен основать великий и прекрасный город и, наконец, спасти

мир…

Симму вернулся, когда на небе зажглись звезды, принеся охапку съедобных кореньев и несколько ягод: неподалеку он нашел плодоносящее дерево.

— А что, мяса нет? — спросил Йолсиппа.

— Я не ем мертвую плоть, — ответил Симму.

— Ну-ну, — уж совсем непочтительно бросил Йолсиппа, быстро утратив прежнее благоговение. — Он не ест мертвой плоти, но он ест мертвые плоды, злодейски сорванные с ветви. Он жует их и чавкает, а ягоды, может быть, еще живы и кричат от боли, только мы этого не слышим!

— Я не ем ничего, что передвигается по земле. Я ни разу не видел, чтобы ягоды ходили.

— Они могут научиться, — сказал Йолсиппа. — Они научатся, чтобы убежать от тебя.

— Ты, верно, ясновидец, — заметил Симму. — Но пойми меня правильно. Вовсе не из жалости я не трогаю зверя или человека. Просто я не желаю ничего отдавать Смерти. Возьми эту «убитую» ягоду. И послушай: если я разбросаю по земле семена этого дерева, из них вырастут новые деревья. А если разбросать кости мертвого оленя, вырастет ли из них новый олень? А может, ты думаешь, что из костей мертвого человека рождается ребенок? Я никогда по своей воле не отдам черному королю того, что нельзя восстановить.

Йолсиппа впился зубами в один из корешков.

— Ну что ж, ты, как видно, и в самом деле герой. Бороться со Смертью… Да, это по-геройски! Но у тебя должна быть крепость, твердыня, в которую Смерть не сможет найти лазейку.

— Моей крепостью станут люди. Бессмертные.

— Да? И как же ты собираешься разделить воду бессмертия? — спросил Йолсиппа. — К примеру, если бы у тебя был выбор, посчитал бы ты меня достойным вступить в твое братство? Нет! Ты должен быть очень разборчив. Только лучшие из лучших имеют право жить вечно. Кому нужны вечно живущие отбросы общества?

Покончив со скудным ужином, Симму достал свирель и заиграл. В этом чужом и жутком месте музыкальные звуки казались цветными нитями, переплетающимися с красноватыми отблесками костра. Ночь уже раскинула черный шатер, усыпанный немигающими глазами звезд. Йолсиппа поежился, вспомнив древнее предание о том, что не только люди изучают звезды, чтобы читать по ним свои судьбы, но и звезды изучают землю и читают свои судьбы, наблюдая за передвижениями людей.

Кассафех, не отрываясь, глядела на Симму, полностью растворившись в нем.

Йолсиппа, не желая упускать столь удобный случай и умея декламировать под музыку не хуже любого бродячего актера, стал расписывать великолепие представавшего перед его глазами видения — крепости Симму.

Устремленные ввысь башни, золотые ворота, через которые смогут пройти

лишь немногие избранные, крыши, касающиеся неба, искушающие богов сойти по ним, как по ступеням. И все это находится в горах, в краю, где разреженный воздух; в краю, где не встретишь голубя, куда залетают лишь орлы. Небесное королевство на земле. Любой, желающий войти, должен подвергнуться суровым испытаниям. Лишь лучшие из лучших смогут жить в граде Симму.

— Со мной ты ошибся, — понизив голос и хитро ухмыляясь, сказал Йолсиппа. — Это послужит тебе уроком. Все мы учимся на своих ошибках.

Самого Йолсиппу его ошибки так ничему и не научили, хотя он сознавал, что это было бы для него очень полезно.

Симму смотрел на бродягу невидящим взглядом. Йолсиппа начал сомневаться, слышал ли вообще этот необычный юноша хоть слово и собирается ли он последовать советам мудрого человека. На мгновение бродяге и шарлатану показалось, что Симму чем-то напоминает несчастного, чьи руки скованы цепями, а на шее висит мельничный жернов.

— Не стоит, — проворчал Йолсиппа, когда свирель умолкла и костер погас. — Право же, не стоило похищать бессмертие, чтобы потом всю жизнь скрываться от ответственности за то, что сделал. А может, в этой фляжке обычная грязная вода?

Но вдруг Йолсиппа почувствовал, что глаза Симму говорят с ним. Они прошептали то, чего Симму никогда не сказал бы вслух: «Если бы это было так…»

Около полуночи Йолсиппа проснулся от холода. Костер погас. Симму и Кассафех нигде не было видно — они ушли, чтобы насладиться любовью. Йолсиппа испугался, не ушли ли они совсем, не бросили ли его одного в этом мрачном месте. Беспокоясь, он сел и вдруг заметил тощего черного пса, сидящего по другую сторону остывшего костра.

Собак Йолсиппа терпеть не мог. В какой бы двор он ни забирался, собаки постоянно выпроваживали его оттуда. Бродяга нашарил подходящий камень и уже собрался швырнуть его. Но что-то зловещее в позе пса остановило его руку. Йолсиппе почему-то расхотелось бросать в него камень. Волосы на его голове встали дыбом.

Вдруг бродяга услышал сзади легкий шорох и испуганно обернулся. Там сидела женщина как раз в его вкусе: полногрудая, широкобедрая, но с тонкой талией, одетая в какие-то прозрачные, ничего не скрывающие одежды. И еще у нее была обольстительная улыбка и изумительно косящие глаза.

Йолсиппа, потеряв голову от вожделения, неуклюже поднялся на ноги и, шатаясь, шагнул к этой соблазнительнейшей из женщин. Она нетерпеливо поманила бродягу, Йолсиппа бросился вперед и… неожиданно налетел на сухое дерево.

— Что такое? — закричал обиженный Йолсиппа, потому что женщина то ли исчезла, то ли превратилась в дерево, а может, это с самого начала было дерево. Секундой позже Йолсиппа обнаружил, что зловещий черный пес тоже исчез, а вместо него у потухшего костра сидел высокий человек, закутанный в плащ. Он был черноволос, в одежде чернее ночной тьмы, и, хотя яркие звезды освещали все вокруг, лицо его скрывала тень.