Владыка Западных земель
Шрифт:
— Я думал, это все шарлатанство для деревенских, — честно заметил Дирт.
— Обычно — да, — согласился я. — Но эти сделал я. Лично.
Наемник с опаской и уважением посмотрел на кулек в своей ладони, но выбрасывать не спешил. Он и его люди давно свыклись с мыслью, что рядом темной тенью живет Владыка Демонов. Почти привыкли.
— Этот мешочек теплый, потому что я рядом, — повторил я наемнику, привлекая его внимание. — Но он станет таким рядом с любым человеком, на котором есть даже остатки магической силы. Особенно силы Второго Темного Бога, Харла.
Дирт на секунду замер,
— Раздай мешочки надежным, смелым людям. Я знаю, что не всем нравится мое ремесло, некоторые меня боятся. Конечно, лучше всего, если у каждого дозора будет по амулету, — продолжил я.
— Что нам с ними делать? — спросил Дирт.
Я сложил пальцы в замок и подумал, как бы лучше сформулировать задание.
— В Мибензите осталось много людей, которые виновны в том, что случилось в судную ночь, — сказал я. — Нам нужно найти их. С купцами все понятно, там каждый второй замазан кровью, как и видные городские чиновники. Но мне нужно найти и простых крыс. Тех, кто убирал с арены тела, подметал песок или таскал воду. Незаметных, но необходимых исполнителей.
— Какой приказ, если мешочек станет горячим? — продолжил задавать вопросы Дирт. — Поднимать на копья?
— Нет, просто арестовывайте и приводите ко мне. Тихо, без лишнего шума, — покачал я головой. — А если не получается тихо, то просто разузнать, кто такой, чем занимается, где живет. Придем к нему позже. Мне не нужна резня и лишняя кровь.
— Понял вас, Владыка, — Дирт ударил кулаком в грудь и коротко дернул головой, изображая поклон. — Будет сделано.
— Не сомневаюсь, — ответил я, позволяя наемнику сгрести амулеты со стола самостоятельно в заранее подготовленный для этого мешок.
Люди жаждут возмездия, это желание никуда не делось. Пока же вопрос с поиском виновных раскачивал только отец Симон. После спонтанного факельного шествия к цитадели, святоша притих. Он все еще проводил службы в своем храме, собирал пожертвования. После судной ночи его паства заметно увеличилась, но не критично. По городу ходили разные слухи, в первую очередь о том, что многие в ту ночь слегли — именно те, кто был на улице перед храмом — а некоторые старики вовсе умерли. И пусть все винили магию печати Харла, люди, по своей обычной привычке избегать непонятного, сторонились храма бога Света.
У меня были догадки на тему того, что случилось в ту ночь. Симон был чрезвычайно силен, а магия Света буквально питалась жизнью своих последователей. Отсюда и увечья паладинов, и истязание плоти. Бог Света был жесток и непреклонен, и за каждое свое вмешательство брал очень, очень высокую плату. Вполне вероятно, люди в ту ночь как раз и уплатили установленную пламенным божеством цену.
Но Симон лишь трепал языком и пытался найти крайних. В каждом он видел врага, в каждом — исчадие тьмы. Истеричный и фанатичный, проповедник был готов натравить собак на любого несогласного, и это не имело никакого эффекта. Пока он рано или поздно не укажет на кого-то на самом деле замешанного в создании Уз Крови. Тогда популярность Симона в народе взлетит в небеса.
Я не собирался бодаться с этим демагогом и истеричкой за внимание горожан, у меня
— Ты готов? — Лиан буквально вломилась в мою комнату, едва не сорвав тяжелую дверь с петель.
— Да, сейчас, — сказал я, хватая перевязь с мечом.
Пришло время закалки.
Это должно свершиться на закате. Едва диск солнца коснется горизонта, начнется финальная проковка клинка, которую в одиночку будет выполнять мастер Зинас. И с последними лучами, когда землю почти поглотит ночная тьма, кузнец опустит саблю в ванну для закалки, которая будет наполнена смесью специального масла и крови Лиан. Так закончится ковка-на-крови. После этого у мастера будет ночь на то, чтобы закончить работу, заточить клинок и насадить рукоять, после чего, на рассвете, с первыми лучами солнца, сабля примет свой окончательный вид и впитает силу духов Гор.
Сегодня в кузне будет жарко, потому что у дворфа нет права на ошибку.
Я зря волновался. Едва мы ступили в кузню, я понял, что Зинас готов к любому развитию событий. Кузнец подготовил сразу несколько рукоятей из разных материалов. Вся кузня была завалена различными склянками, точильными камнями, полировочными тряпками и ремнями. У мастера будет около десяти часов для того, чтобы закончить работу, на которую у хорошего кузнеца уходит минимум несколько дней. Поэтому дворф был готов к чему угодно.
Солнце стало клониться к закату, и гном положил прокованную и почти готовую саблю в горн — дать металлу раскалиться в последний раз.
— Работа шла ладно, — пробормотал осунувшийся от усталости Зинас. — Я чувствовал, как сами духи направляют удары моего молота, Владыка.
— Это хорошие новости, мастер, — ответил я кузнецу. — Значит, духи верят в то, что эта сабля достойна их силы.
— Угу, — согласился дворф, который все это время не сводил глаз с недр горна. — Я раньше думал, что мастера приукрашивают, но честно скажу, Владыка, это будет мой шедевр, если духи позволят мне закончить работу.
— Конечно, позволят, — кивнул я. — И я не забываю о нашем уговоре, уважаемый мастер Зинас. Запятнавших честь вашего цеха уже ищут. И с каждым днем людей, делающих это, будет все больше и больше.
— Отрадно слышать, — ответил гном, поглаживая бороду, — эти подлецы просто недостойны состоять в одной гильдии с мастером, который может выковать такую саблю.
Впрочем, какого ответа можно было ожидать от склочного дворфа? Но тут я был согласен с Зинасом. Находясь на другом конце континента от родных гор и обиталища духов, выковать саблю-на-крови — показатель огромного мастерства и силы. Если гном когда-нибудь вернется в родные края, он сможет стать легендарным мастером, последнее изделие которого займет достойное место в сокровищнице подгорного короля.