Владыка
Шрифт:
В тронном зале вновь воцарилась тишина. Подданные владыки поднялись с колен, с нескрываемым изумлением рассматривая отреченного, осмелившегося вернуться в чертоги. Хранители старательно скрывали удивление. Иттираэль незаметно покусывал губы, настороженно поглядывая на Стражей и всем существом чуя, что этот молчаливый тип со скрещенными на груди руками не просто так сюда явился вместе с лордом. Иттираэль поймал оценивающий взгляд Стража и неприязненно передернул плечами: помнил этого убийцу еще по Аккмалу и
Тем временем владыка Л’аэртэ все еще собирался с мыслями, не зная, с чего начать тягостный разговор. Таррэн терпеливо ждал. Элиар, выпрямившись во весь рост рядом с побратимом, поглядывал по сторонам, словно отовсюду ожидал подвоха. А замершие в центре зала «послы» не рискнули даже головы поднять, потому что находиться перед очами повелителя по давней, освященной веками традиции, дошедшей еще со времен Изиара, следовало только так — не смея смотреть владыке в глаза.
В оглушительной тишине Белка вдруг гибким движением поднялась.
— Знаешь, Линни, — задумчиво бросила она в пустоту, — я, конечно, понимаю, что ты привык к этой неприличной позе: этикет, порядки и все такое. Но, ей-богу, если ты сейчас же не прекратишь, я тебя ударю. Ногой. Кстати, Маликончик, ты следующий, а за тобой получат все остальные, потому что ваши зады — вовсе не то зрелище, на которое мне хотелось бы любоваться ранним утром. Считаю до трех. Кто не встал, я не виноват.
— Бел… — укоризненно покосился Линнувиэль.
— Три! — бодро заявила она и под десятками остановившихся взглядов красноречиво занесла ногу.
— Не надо! — Хранитель живо развернулся, принимая вертикальное положение и совершенно не сомневаясь, что у нее хватит наглости опозорить его перед всем лесом.
Гончая удовлетворенно кивнула.
— Молодец. Правильно понимаешь: владыка со своим огнем от тебя далеко, а я туточки, под боком. И мне глубоко плевать на ваши порядки.
— Перестань, — поморщился Сартас, со вздохом разгибаясь и виновато косясь на повелителя. — Простите за дерзость, мой лорд, но это маленькое чудовище умеет делать гадости, а я бы очень не хотел, чтобы он по привычке исполнил задуманное прямо на ваших глазах…
— Да, я… хорошо понимаю тебя, — снова отчаянно закашлялся Тирриниэль. — Мое уважение Гончим и их вожаку. Рад видеть прославленных воинов в своем лесу и прощаю вам эту дерзость. Линнувиэль, развернись, пожалуйста.
Хранитель вспыхнул до корней волос и поспешно повернулся к грозному владыке лицом. Белка на это только усмехнулась и, бесцеремонно растолкав послов, выбралась вперед. После чего расставила ноги пошире, уперла кулачки в бока и, состроив скептическую гримаску, небрежно кивнула.
— Ну, здравствуй, остроухий. Давно не виделись. Я гляжу, у тебя опять неприятности?
Шестеро хранителей едва не отступили от
Тирриниэль неожиданно поднялся с трона.
— Здравствуй и ты.
— Хм, — удивилась Белка, когда он, презрев все законы и правила, вдруг коротко поклонился. — Не забыл меня, эльф? Что ж, хвалю.
— Добро пожаловать, — мягко улыбнулся владыка, медленно подходя и с нескрываемым удовольствием изучая ее лицо. — Тебя трудно не узнать, маленькая Гончая, и я искренне рад, что увидел тебя снова. Более того, глубоко признателен за то, что ты все еще бережешь моего сына. И поражен тем, что ты совсем не изменилась за прошедшие двадцать лет… Кстати, мне показалось или раньше у тебя глаза были другого цвета?
— Может, и были, — без тени улыбки кивнула Белка. — Зачем звал?
— По делу.
— То, что ты паршиво выглядишь, имеет к этому отношение?
— Разумеется. Торр… прости, Таррэн… наверное, мне следовало найти тебя раньше. Но я, признаться, до последнего сомневался, что ты откликнешься на зов.
— Может, и не откликнулся бы, если бы не стая, — хмуро просветил его сын, слегка удивившись покладистости всегда упрямого, черствого и гордого сверх меры отца.
Он даже на совете не позволял себе так разговаривать! А тут, при знатных эльфах, в присутствии хранителей, светлого, Гончих… неужели все настолько плохо?! Неужели он сдался?
Таррэн осторожно посмотрел внутренним взором и прикусил губу. Да, кажется, дела обстояли не просто плохо, а очень плохо: собственных резервов у него почти не осталось. Амулет-накопитель в венце заряжен до упора, аура чистая, без дыр, но такая слабая, что становилось понятно — держалась на последнем издыхании. Еще немного, и она начнет расползаться. Хватит даже слабого толчка, малейшего потрясения, чтобы она окончательно и в считанные часы угасла.
— Проклятье… насколько далеко все зашло? Сколько у тебя осталось времени?
— Немного, — спокойно сообщил Тирриниэль. — Неделя. Может быть, две, но не больше. И то при условии, что я не коснусь «Огня жизни». Иттираэль подтвердит.
— Сам вижу, без него. Что ты успел сделать?
— За двадцать-то лет? Конечно, все, что мог. От простого закаливания до прямой подпитки.
— Сколько лет?! — невольно вздрогнул Таррэн, и владыка неловко отвел глаза.
— Гораздо больше, чем я надеялся прожить, но меньше, чем мне бы хотелось.
— И ты только сейчас об этом говоришь?!