Владыки кошмаров
Шрифт:
– Мы их можем как-нибудь заполучить?
– Без понятия, они сами появляются и сами выбирают кого и когда.
И ведь не солгал, и не сказал всей правды. Уже давно подозревал, что мой захребетник является инициатором и главным движителем развития всего этого, но прямых доказательств, опять-таки, не было.
– То есть нам просто ждать?
– Ничего другого посоветовать не могу, - да и не хочу, добавил про себя.
Далее были еще вопросы, ребят интересовала, в основном, всякая ерунда и, по сути, не стоящая сейчас внимания мелочь, но когда подошла спрашивать очередь Павла, Татьяна стала прямо-таки сама сосредоточенность. И я не смог не обернуться и не улыбнуться
– Павел, чего нам ожидать в дальнейшем?
В самую точку.
– Найди себе тварь по вкусу и накорми ее эмоциями.
Он мгновение помолчал, явно раздумывая, и тут же переспросил:
– То есть как, накормить? Наорать?
– Да как хочешь, главное, что бы на нее было направлено как можно большее количество эмоций, и что б покачественнее. Если злишься, то уж постарайся так, чтобы не ударить, а убить, или если смеешься, то не до болей в челюстях, а до разрыва лицевых мышц, так понятнее?
– Да, - тот кивнул, - а потом?
– А потом жди очередного прихода и постарайся, что бы у тебя уже был заранее определен кошмар и как можно ближе.
– Понял, а почему кошмар?
– Мне так больше нравится.
Он кивнул, и я перевел взгляд на Кристину.
– Кристина, как правильно выбирать кошмара?
Черт, эти двое из меня так все сокровенное вытянут. Я долго смотрел на нее, вынуждая прятать глаза, взвешивая, стоит ли отвечать или нет, но потом вздохнул и произнес:
– Кошмары все разные, у каждого вида свои способности и возможности, определить которые вы сможете, банально наблюдая за ними, - и широко улыбнулся.
Татьяна было дернулась, но сдержалась.
– А вы не можете нам помочь?
– Не думаю, что это сейчас входит в мои интересы, - осклабился я еще шире.
– Подождите нас пару минут, - вмешалась-таки корпусовка и, наклонившись над моим плечом, произнесла, - выйдем?
Я безропотно встал и последовал за девушкой в коридор. Белый все это время мониторил его пространство и опасений по поводу какого-либо подвоха с ее стороны у меня не было. Один на один она мне не противник, по крайней мере, пока.
– Влад, у тебя есть жизненно важная для них информация и ты ее намеренно скрываешь. Представляешь, сколько времени ты нам сэкономишь, если поможешь? Зачем тебе это? Я думала, мы договорились.
– А о чем мы договорились?
– холодно посмотрел на нее.
– Что ты поможешь ребятам, действительно поможешь, а не отмахнешься парочкой почти ничего не значащих ответов. Научишь, в конце концов, что правильно, а чего делать нельзя, для нас это настоящее минное поле, неужели не понимаешь?
– ого как настропалилась, я даже немного остыл, слегка пораженный пылкостью ее ответа.
– Видишь ли, у меня все еще нет ни грамма веры вам, и давать в ваши руки оружие, которое наверняка потом обернется против людей - нет уж, это без меня, - но уже по ее глазам видел, что это не про нее.
И она поняла это, что не про нее так думаю, а потом, наверняка, связала два и два и получила ответ, так как следующая ее фраза была почти точной копией того, чего я и ждал:
– Дай бог, что бы мы до того дня дожили, ладно, тебе есть еще что сказать им?
Я покачал головой, с сожалением глядя на девушку.
– Что, не веришь, что хочу лишь хорошего?
– подняла она на меня глаза и наши взгляды встретились. И я по наитию, наклонившись к ее щеке, еле слышно
– Верю, только не сможешь, не дадут, - и медленно пошел по коридору.
Она нагнала меня через пару мгновений и молча провела до выхода с базы. Потом сняла с пояса рацию и вызвала машину, почему-то избегая встречаться взглядами. Когда подъехал джип, она кивнула на меня водителю и обернулась ко мне:
– Доставят домой, - и, развернувшись, пошла прочь.
А на душе почему-то было гадко, не знаю, возможно, она все-таки умела не только улавливать, но и влиять на эту самую "атмосферу", или же ситуация сама по себе оказалась не ахти какой. Так что ехал обратно без настроения, говорить не хотелось, и пробовавший пару раз завязать разговор парень в конце концов отстал. Мда, и что не так? Сказал ведь чистую правду, то, что думаю, и то, как есть, ведь не стала опровергать, или просто не посчитала нужным? Вот и параллель, как с монетой: она бы на моем месте утаила суть, а я сказал, и стало только хуже. Мораль? Конечно есть - лучше херово сейчас, чем во сто крат хуже, но потом. К черту все, не буду зацикливаться и точка, с семьей все в порядке, сам не бедствую, хоть и опять временно безработный, но сбережения остались, так что лично у нас все хорошо. И я постараюсь проследить, что б так и было впредь.
Глава 9
Следующая неделя напрочь выбила из головы все переживания минувших дней - я опять болел, мне опять было херово. И то сказать, болел, это слишком обобщенно, на самом же деле мое состояние было довольно трудно описать словами. По началу пришла необычная легкость в районе груди, простояв так несколько дней и дав к себе привыкнуть, она стала шириться и остановилась уже около пупка, слегка напоминая по ощущениям те далекие счастливые времена, когда еще мальчишками на всех парах разгоняли качели и в животе будто все взлетало, становясь невесомым и легким. Только сейчас все казалось несколько иначе, нутро оставалось на месте, в неподвижности и спокойствии, а вот само ощущение полета ощущалось неким чужеродным. Пока я опять не привык к нему, и пока оно опять не стало шириться. Плюс ко всему пришли сны, один такой уже посещал меня однажды, когда в животе ощущалась сплошная пустота, ну да теперь оно снилось в более детальном аспекте, буквально замещая собою реальность и не давая сообразить, сплю я еще или нет. Наутро после такого хотелось то смеяться, то плакать, а иногда и все разом, эмоции крутило как хотело. Кошмар, в общем.
И в таком состоянии ходил на рынок, к родителям, занимался с кошмарами, с непонятным настроением ожидая следующей ночи. С одной стороны мне было хреново от всего этого, с другой достаточно необычные переживания вызывали интерес и желание посмотреть, что же будет дальше. Чудно, в общем, и если бы убрать все те моменты, когда я буквально корчился на полу в рыданиях или заливался безумным смехом, сгибаясь чуть ли не пополам, то можно сказать, что мне даже нравилось.
А потом все прекратилось. Ушли сны. Ушли плач навзрыд и безудержный смех. Все ушло. Осталась только пустота, заполнившая собой всего меня, каждую клеточку, каждый сустав. Я ощущал ее физически, как ощущается приложенный к виску палец или слегка прижатая к бедру ладонь. Только ощущения приходили изнутри, будто все то же самое происходило под кожей, мясом, костями, сразу везде, но внутри. Странно, в общем, но ничего смертельного или болезненного за прошедшие затем пару дней не произошло. Только пустота стала более привычной. А через еще пару дней я буквально охренел от того, что произошло.