Власть аномалии
Шрифт:
–В стоге сена, – нежно поправила Нина, тонким пальцем стирая крем с уголка губ Марты.
–Да, да, в нем, – подтвердила Марта, подставив лицо Нине, словно Клеопатра – гримеру перед финальной любовной сценой.
–Кривляка! – Голос обладательницы сине-зеленых глаз убаюкивал.
–Да! – подтвердила Марта. – Миша перекопал наши сараи, вылез оттуда с ржавыми цепями, капканами…, пометил участки, где нельзя ходить, и помчался в город за "более крупным калибром", хотя патронов в доме разве что у меня в нижнем белье нет, хотя… Он постоянно переговаривается с начальником
–А ты, – мурлыкнула Нина, – ты его слышала?
Марта выразила удивление, напряжение памяти, недоумение… И еще интерес.
–Знаешь, – начала она медленно, – когда мой угомонился, я, ворочаясь, услышала его… Да! Мне показалось…, так мне показалось, что он зовет и зовет, так притягивая, завораживая… – Хозяйка рыжих волос, стянутых в узел, откинулась на стуле и сказала вдруг шепотом, сделав круглые глаза: -Знаешь, я пошла бы за ним, но была вымотана, как после длинной дистанции. Уснула…
Нина рассмеялась.
–Ладно, пойду, покормлю нашего буяна.
–Точно! Ты меня заболтала. – И она загремела в шкафу пылесосом.
Нина схватила термос с кашей и вышла навстречу колючему воздуху и яркому солнцу. Она обожала заходить с мороза в тепло, но ей нравилось и пьянеть от врывающегося в легкие морозного воздуха. Это напоминало детство, зимние забавы со школьными подругами и друзьями, веселые рождественские каникулы. Тогда было много подруг и друзей, мало забот, ноль тоски и жизненных стрессов. О чем нельзя сказать сейчас.
В подсобном помещении содержался единственный конь. Всегда резали ее слух названия "конюшня" или "конский дом", но теперь было все равно: она приходила к нему. К Мальборо. Крупный конь с сухим телосложением, крепкими и сильными ногами. Голова с прямым профилем, длинная шея, кожа покрыта черным с фиолетовым отливом коротким и блестящим волосяным покровом. Короткая стриженая грива и негустой хвост. Чистокровная верховая порода, производная от арабской чистокровной.
Пахнущая овсом и льном каша. Закрыв термос и разгибаясь, Нина уперлась головой в нюхающего ее волосы коня.
–Ты…– Она провела рукой по волосам. – Ты напугал меня.
Конь положил ей голову на плечо, горячо дыша в ухо и слегка поматывая хвостом.
–Что с тобой, мой хороший? – Она нежно погладила коня по шее. – Тебя тоже напугал этот ужасный вой?
Мальборо заглянул ей в глаза, затем принялся слегка бодать ее – требование погладить особую точку, находящуюся между глаз. Когда-то конь мог часами, закрыв глаза, принимать это проявление ласки. Когда-то…
"Что с конем? Не помню, когда он был так нежен. Лет сто назад. Когда еще Поль… Видимо, действительно был напуган ночью, а сейчас рад моему приходу".
–Не переживай, мой мальчик. – Она, задрав губу коня, взглянула на безупречные зубы. "Крупный жемчуг Поля" – она вспомнила зубы своего мужчины, его улыбку и с грустью сказала: – Они прогонят его обратно в лес, и будешь спать спокойно.
Конь смотрел так, словно понимал слова,
–Позже погуляем, милый…
«Создать видимость помощи Марте! Разобрать в мастерской… Вдруг в голову взбредет поработать!» Нина всем своим сознанием не хотела оставаться с Виктором наедине. «Откуда взялось такое чувство? Еще вчера ждала его и хотела. Представляла, как будет лежать в крепких, но нежных объятиях. Что с тобой?"
Она покинула сруб в русском стиле, собранный без гвоздей, закрывая второпях массивную, но легко идущую дверь. Она опоздала: джип Виктора стоял у входа в дом. Коробки, пакеты. Она попала в объятия, замком закрылись за спиной его руки.
"Не испорти все, девочка!"
Затяжной поцелуй.
–Холодно… Ты ехал целую вечность. – Мягкий укор с долей нетерпения. – А мои ножки чуть не отгрыз злой и серый волк…
–Забудь о нем, как о страшном сне! – Взгляд в ее искрящиеся на солнце глаза. – Его больше нет, пошли в дом… Я не могу больше ждать!
–Я тоже, но Марта…
–У-у-у! – В этом прозвучала досада.
–Ожидание обостряет чувства! – игриво смеялась она.
Досада Виктора раскрыла замок его рук. Она, схватив его за пальто, потащила в дом.
–Не падать духом, солдат, тебя ждут дома! – Она продолжала игру. – Кто-то обещал большую трепку?
–Какое-то трепло…– Он ввалился в дом за ней. – Не я!
"Ни капли тоски! Он прочтет меня. Ни капли…"
Молчаливый смех. Шкаф с верхней одеждой. Игра наперегонки возле него. Она смеялась глазами, он тоже это умел. Она знала, что он знает ее, но не могла нащупать грань между игрой по ее правилам и его реальным поведением, когда он нежный, заботливый, классный.
К своим тридцати годам Виктор имел контрольный пакет акций предприятия по изготовлению двигателей и комплектующих для корпорации, строящей водные мотоциклы. Совладелец аквапарка в полумиллионном городе. Как и большинство людей, ведущих деловой образ жизни, он посещал клуб, фитнес зал. Стильная одежда, как и подобает деловому мужчине.
Черные, как смоль, волосы, карие глаза и квадратный подбородок, делающий лицо волевым. Даже сросшиеся на переносице волосы и шрам на левой щеке не портили смуглого и приятного мужчину. Девушки скромные отводили глаза, а те, что понаглее, были не прочь хотя бы временно подержать этот экземпляр в своей коллекции. Но, увы, он был влюблен, счастлив, можно сказать, жил для нее, жил ею…
Оставшуюся в себе любовь он делил еще на две части: пылко любил карьерный рост, сколачивание капитала и… себя самого. А кто себя не любит? Известным его изъяном было то, что при всем своем великолепии и умственных способностях, деловой хватке, он мог растеряться перед лицом серьезной проблемы и начать вести себя как ребенок. И дилемма с Нининым предложением – жить вместе – была не единственной.
Марта работала наверху. Остался холл – он всегда последний. Виктор сканировал телевизионные каналы, наблюдая, как она накрывает на стол. До этого – вздохи и ахи Нины с кривляньями над купленными безделушками.