Власть бездны
Шрифт:
«На самом деле компромисс где-то рядом, я чувствую, – думал Егор, выруливая на дорожку от метро к дому, – но где он… не работает голова… пустая сейчас, как барабан!»
Егор свернул во двор и едва успел затормозить, чтобы не очутиться под колесами большой немецкой машины. Машина тоже затормозила, хотя и не с такой прытью, как Грачев. Авто выглядело подозрительно новым, но сидевший за рулем человек определенно не имел возможности купить его у официальных дилеров Калужского завода. Значит, этот «бумер» был хорошо восстановленным «утопленником» из Европы. Сомнительное приобретение, но лично Егору не светило даже
– Грач, ты заснул на ходу, да?! – Семен опустил стекло и уставился на Егора с выражением крайнего недовольства на свиноподобной физиономии.
Грачев всегда удивлялся, насколько не подходит Пасюку фамилия. Будь он какой-нибудь Поросюк – дело другое, Семен с каждым годом всё больше походил на борова. А вот на крысу Сёма никак не тянул. Разве что был таким же подвижным, несмотря на комплекцию, и хитрым. День, когда Пасюк никого не обвел вокруг пальца, считался праздничным. Хотя бы по мелочи, но хитрил Сёма всегда и со всеми, даже с приятелями. За эту черту характера Пасюка не любили, но приходилось его терпеть. Всё-таки в одном дворе выросли, да и некоторые Сёмины связи оказывались полезны не только ему.
А ещё у этого борова был классный хлесткий удар. Зачастую это тоже играло свою роль. Но Грачев Сёму не боялся, на хитрости его не покупался, в бутылку не лез, поэтому Пасюк относился к Егору нейтрально.
– Хороший аппарат, – окинув взглядом машину, сказал Грачев. – Давно взял?
– Только сегодня, – Пасюк остался доволен реакцией приятеля. – Садись, пацан! Дядя Семен сегодня добрый, покатает!
– Дойду, – Егор усмехнулся.
– Садись, садись, – Сёма махнул, – потрещим пять минут, дело есть.
Грачев едва заметно поморщился, но спорить не стал. Он точно знал, что проще уделить Семену пять минут, чем отнекиваться.
В салоне машины пахло сыростью, и никакие «ёлочки-вонючки» побороть этот запах не могли. Хотя, возможно, Егору так только казалось. За время службы он выкопал из-под ила и завалов сотни таких экипажей, и во всех пахло одинаково. А в некоторых ещё и мертвечиной. Вот и закрепился в памяти стереотип.
– Давай, коротко, – Егор потер глаза. – Сил нет. Двое суток подряд отпахал.
– Герой труда, – Пасюк ухмыльнулся. – Не надоело ухлёстываться? Ты в мае вернулся, да? Ну, и сколько заработал за полгода?
– Все мои. Тебе-то что?
– Мне больно и обидно смотреть, как мой лучший друг гробит себя задаром! – Пасюк переигрывал, но для него это было нормально. – Нет, хочешь убиться – как я могу возражать? Но сделай это за нормальные деньги. У тебя ведь четыре нахлебника на шее.
– Это не нахлебники, а семья, – Грачев взялся за ручку. – У тебя всё?
– Сиди ровно, – Пасюк чуть повысил голос. – Я дело предлагаю. Танька сказала, ты на лекарства для матери зарабатываешь. Я дам тебе денег. А хочешь, прямо лекарство подгоню. Не проблема. Слыхал про новейшие биопрепараты из требухи атлантов? Всё лечат на раз, от жопы до головы. Одна доза – и ура.
– И мне останется только отработать должок, – закончил Грачев. – В твоей мутной компании. Нет, Сёма, не пойдёт.
– Слышь, чел, за мутную компанию можно и в монитор схлопотать.
– Можно, – Егор кивнул. – Но без ответочки не останешься. Ты меня знаешь.
– Знаю, чувак! –
– Короче, – Егор поднял на Семена усталый взгляд. – Наркотой торговать не буду. Что еще?
– Бог с тобой, – Пасюк округлил глаза и перекрестился. – Ты за кого меня принимаешь? Ты не слушай моих конкурентов, они такого могут наговорить… уши в трубочку! У меня чистый бизнес. – Сёма чуть понизил голос. – Сырьё! Для тех самых биопрепаратов. Высушенные потроха атлантов. Отличная тема!
– А чего шепотом и почему объявление не дашь о приеме менеджеров по продажам?
– А ты не понимаешь? Такую золотую жилу и всем напоказ выставлять?!
– Препараты не испытаны, не сертифицированы и вообще ядовиты на самом деле, – Грачев вздохнул. – А вылечиваются больные временно. Или вообще не вылечиваются, а просто ходят до самой смерти под «неземным кайфом», поэтому у них ничего не болит. Схема понятна. Ответ – нет.
– Говорю же, толковый ты парень, Грач, – Пасюк удовлетворенно кивнул. – Далеко пойдёшь в нашем бизнесе.
– Домой пойду, – Егор открыл дверь и выбрался из машины.
– Всё равно ведь вернешься, – Семен подался к правой двери. – Биопрепараты реально лечат, просто пока нелегально приходится. Но учти, сейчас доза стоит дорого, зато доступна. А потом будет стоить вообще как самолет, и хрен купишь! И время упустишь, болезнь не будет ждать, когда ты созреешь!
– Сёма, отвяжись, – Егор махнул рукой.
Уловив, что Грачев не закрыл тему, Пасюк тут же выскочил из машины и нагнал приятеля у самой двери подъезда.
– Ты понимаешь, что это шанс? Реальный шанс и единственный, если задуматься! Ну достанешь ты денег на обычное лечение, надолго оно поможет? На год, на два? А биопрепараты с гарантией вылечат! Уже на столько раз всё проверено… замаешься считать!
– Я куплю у тебя лекарство, если так. Или сам достану.
– Купишь? – Семен расплылся в ухмылке. – Достанешь? Чтобы купить, тебе надо ещё год пахать, да в четыре смены! А достать… нет, можно достать… можно вообще забесплатно достать. Только для этого тебе прямо в Америку надо. Там после удачной морской бомбардировки, говорят, биопрепараты на берегу валяются тоннами. Спросишь у местных, какой орган на засушку идёт, выпотрошишь десяток атлантов – и домой. Отличный план! У тебя с английским как? Бегло шпрехаешь?
– Шел бы ты… лесом, Сёма! – Егор открыл дверь. – Сам торгуй! Тебе же спокойнее будет. А то вдруг я, весь такой надежный и толковый, тебя подсижу? Не думал об этом?
– Меня подсидеть… седалища не хватит, – Сёма запнулся и чуть сбавил обороты. Вопрос Грачева явно стал для Пасюка неожиданным. Но последнее слово он оставил за собой. А как иначе? – Лады, Грач, подумай. Я ведь вижу, ты в сомненьях. На созвоне, если что…
…В квартире, как обычно пахло, сердечными каплями и жареной картошкой. Встретили Егора все, даже мама. Сегодня ей стало легче, и она появилась в коридоре, кутаясь в махровый халат. Улыбка на бледном лице была слабой, но это всё равно обнадеживало. Грачев обнял маму, девчонок и пожал руку Стасу. Младший брат относился к мужским ритуалам серьезно и категорически отвергал обнимашки.