Власть и наука
Шрифт:
7 Замечу в связи с этим, как отмечал и раньше, что такая позиция Кольцова, Константинова, Прянишникова, Лисицына, Кирпичникова, Немчинова порой охраняла жизнь лучше всего и в самые лихие сталинские времена: Немчинов до конца жизни оставался активно работавшим ученым. В центре Москвы, на доме 9 по улице Тверской, где он жил с 1950 года до смерти, наступившей в 1964 году, установлена мемориальная доска с барельефом ученого. С большим уважением о Немчинове говорил в одной из речей М.С.Горбачев (107).
14 В эти дни отец Ю.А.Жданова был еще жив и находился на Валдае в санатории "Долгие Бороды", где внезапно скончался 31 августа 1948 года, как было сообщено, от
11 На самом деле никакого письма Ю.А.Жданова Сталину не существовало. Юрий Жданов вообще не был в Москве, а оказался отправленным в отпуск, также как и его отец. Опубликованный в "Правде" текст был состряпан из слегка отредактированной объяснительной записки Ю.Жданова, написанной сразу после первого заседания Политбюро в мае, на котором Сталин требовал ответа по поводу того, кто разрешил прочесть лекцию с обвинениями Лысенко (121).
15 В.П.Эфроимсон был выпущен на свободу в 1955 году и реабилитирован лишь 9 августа 1956 года. Этим числом датирована справка 02/ДСП-5667-56, врученная ученому, в которой было сказано:
Дана гр. Эфроимсон Владимиру Павловичу, 1908 года рождения, в том, что определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 31 июля 1956 года постановление Особого Совещания при Министре государственной безопасности СССР от 24 декабря в отношении его отменено и дело производством прекращено за отсутствием состава преступления (139).
Но и после реабилитации из-за личной неприязни к нему Н.П.Дубинина выдающийся генетик оставался вне генетической работы. Первое время он перебивался случайными заработками, затем работал в Библиотеке иностранной литературы.
16 На этом завершилась долгая работа Жебрака в его "альма-матер" Тимирязевской академии. Здесь он 7 января 1936 года защитил докторскую диссертацию (оппонентами были Е.Ф.Лискун и выдающийся американский генетик, в будущем Нобелевский лауреат Г.Г.Мёллер /162/). В 1965 году сюда же Антон Романович старался вернуться на созданную им некогда кафедру генетики и селекции, но был завален по конкурсу политиканствующими членами совета, и через короткое время Жебрак скончался.
17 Спустя четверть века, мы как-то шли из Ленинской библиотеки вдвоем, и Иосиф Абрамович, кандидатуру которого в тот год выдвинули в члены-корреспонденты АН СССР, сказал мне, что с ним разговаривал какой-то партийный функционер, уговаривая забрать его старое заявление и вернуться в партию. Тогда, дескать, ему будет обеспечено избрание в Академию, а иначе этого не произойдет.
Пусть сначала ЦК партии опубликует заявление, что поддержка им взглядов Лысенко и его доклада на августовской сессии ВАСХНИЛ была ошибкой, ответил Рапопорт, а тогда я подумаю над вашим предложением.
Так, несмотря ни на какой шантаж, Рапопорт остался честным, своим мнением не торговал. В конце концов, его избрали членом-корреспондентом АН СССР, а позже и Ленинскую премию за выдающиеся работы он получил. Только когда Горбачев начал перестройку в партии, он вернулся в 1989 г. в ряды членов КПСС.
18 Министр Кафтанов делал тут двойную ошибку: ни Ф.Г.Добржанский, ни Н.В.Тимофеев-Ресовский не были белоэмигрантами (оба они оказались на Западе в середине 20-х годов, когда Белая армия перестала существовать). Если уж следовать
19 Норайр Мартиросович Сисакян (1907-1966) стал важной фигурой среди лысенкоистов. Он выступал и на сессии ВАСХНИЛ и после нее весьма активно, старательно и ловко делая карьеру.
Советская пресса заговорила о нем впервые еще в 1938 году, когда он защитил кандидатскую диссертацию по биохимии в Институте биохимии АН СССР (175). Его расхваливали тогда как типичного выдвиженца. Действительно, еще в 1924 году он не умел не то, что писать, но даже ни одной буквы не знал, однако в этот год он вступил в комсомол и попал под начало другого яркого выдвиженца, гордо именовавшего себя "бывшим беспризорным" Эзраса Асратовича Асратяна, позже ставшего академиком АН АрмССР и принявшего активное участие в погроме физиологии высшей нервной деятельности в 1950 году. Асратян за год обучил Сисакяна армянской азбуке. Еще за год учитель и ученик показали, что значит творить настоящие чудеса: сверхталантливый Сисакян ухитрился получить документ о сдаче экзаменов (экстерном!) за восьмилетнюю школу! Сам Сисакян говорил, что при этом он еще читал с трудом, но уповал на другое:
"Комсомол сделал из меня не только ученого, но и человека" (176).
По его собственным словам, записанным корреспондентом, в комсомоле Сисакян научился главному - методам борьбы с инакомыслием:
"В 1927 году, при очищении комсомольской организации от троцкистов, Сисакяна ввели в уком. Борьба с политическими врагами под руководством большевистской партии закалила молодого комсомольца и многому его научила" (177).
Закаленный и обученный Сисакян, не зная ни слова по-русски, но, обладая бойцовскими качествами, взял комсомольскую путевку и был зачислен в Тимирязевскую академию. Здесь он научился с грехом пополам объясняться по-русски, в 1932 году закончил Тимирязевку и попал в престижный институт Д.Н.Прянишникова. Но в этом институте надо было серьезно работать, и поэтому пришлось ему перейти в 1935 году в Институт биохимии, там в 1937 году он вступил в партию и возглавил партийную организацию. Одновременно он начал работать на кафедре биохимии животных в МГУ и стал профессором. Он быстро сдружился с Лысенко и занял высокие позиции в управлении советской наукой (стал академиком-секретарем биологического отделения АН СССР, а затем и Главным Ученым секретарем Президиума АН СССР).
20 В выписке из приказа 506 по Московскому государственному университету от 26 августа 1948 года среди других пунктов был и такой:
"С целью освобождения биологического факультета от лиц, в своей научной и педагогической работе стоящих на антинаучных позициях менделизма-морганизма, уволить от работы в Московском государственном университете..."
и далее были перечислены фамилии увольняемых. В их число попал и Роман Бениаминович Хесин. Он был на факультете хорошо известен. Учиться он поступил еще до войны, добровольцем ушел на фронт и воевал не в тылу, не в Омске или Ташкенте, а в частях самых героических в истребительном батальоне. О том, что представлял собой в те годы этот человек, говорит характеристика, выданная ему летом 1945 года его учителем А.С.Серебровским: