Власть книжного червя. Том 2
Шрифт:
«Я…мне очень жаль!»
Мой голос все еще ни до кого не доходит, но я прошу прощения вместе с Люцем. Родители Люца смотрят на него, но главный священник, Бенно и Марк смотрят в мою сторону.
— Эй, мы возвращаемся, глупый сын!
Как только Люц подбегает, кулак дяди Дидо с глухим стуком опускается ему на голову. Даже когда он вытирает слезы и говорит: “Ой” после удара, Люц выглядит счастливым, стоя рядом со своим отцом.
— Видимо, и моих слов тоже не хватало. — МММ, Вы мне очень помогли.
После того как дядя
*********
Мастер, мы тоже должны пойти в торговую гильдию.
«— Главный жрец, я искренне благодарен Вам за сегодняшний день. Мы смогли найти удовлетворительное решение благодаря вашей своевременной помощи.»
После неоправданно долгой речи, Бенно, попрощался и поспешил удалится. Он, вероятно, гонится за Люцем и его родителями, чтобы заключить контракт Дапла в торговой гильдии.
Как только Бенно и Марк покидают комнату, в ней остаются только главный священник и я. Священники в серых одеждах начинают приходить и уходить, чтобы убрать стулья и все такое.
"Убедись, что ты всегда получаешь полную информацию со всех точек зрения. Услышанное только одной стороны исказит твое понимание.”
“Да.”
Видя, что я киваю и беззвучно отвечаю, главный жрец хватает волшебный инструмент, все еще висящий у него на запястье.
“Хорошо, что эта семья не распадается на части, верно?”
— А?”
Когда я моргаю на него, услышав это неожиданное замечание, главный жрец уточняет: «Ты сама это сказала, не так ли?» Все еще выглядя довольно стоически (Стойко), он хмурится, как будто слегка недоволен.
— То, что Люц помирился со своей семьей и вернулся домой, было для тебя самым лучшим выходом, верно?”
Из-за слов главного священника я вспоминаю радостное, заплаканное лицо Люца. Этот образ Люца, плачущего слезами радости, когда он идет домой с дядей и тетей после всех недоразумений, которые он пережил все это время, заставляет мои глаза тоже гореть от слез.
“Да, это замечательно… действительно замечательно…”
Это не значит, что между родителями и детьми не было никакой привязанности, но из-за отсутствия общения все шло как снежный ком. Это здорово, что Люц смог вернуться к своей семье.
— Перестань плакать. — Разве это не похоже на то, что я заставил тебя плакать?”
Он бросает взгляд на жрецов в серых одеждах, которые молча наблюдают за происходящим в ожидании, и на его лице появляется горькое выражение.
“Это слезы счастья, так что все в порядке.”
— Боже мой, так оно и есть…”
Увидев, что я пытаюсь вытереть слезы рукавом своей синей рясы, главный священник с очень неловким выражением лица протягивает мне носовой платок.
По имени, вышитому на носовом платке, я узнал, что главного священника зовут Фердинанд.
Том 2
Что ж, проблема с тем, что Люц почти не разговаривал со своими семьями, была каким-то образом решена. Кроме того, в то время как разрыв между братьями все еще существует, Люц стал Дапла (а именно тем, кто подписывает контракт с магазином и культивируется как управляющий магазином), и доход повышается. Это, по-видимому, еще больше осложняет ситуацию.
Однако Люц уже примирился со своими родителями, и его родители пришли к пониманию необходимости обсуждения, так что это будет как-то управляемо в их будущей жизни. Я рада видеть, что условия жизни Люца улучшились.
После решения проблемы Люца я начала беспокоится о здоровье моей матери. Сейчас она бледная, и я подозреваю, что на нее повлияло мое плохое самочувствие. Мама по-прежнему ходит на работу и нормально делает домашнюю работу, но спит она больше, чем раньше.
Сегодня утром мама выглядит такой бледной и устало шатается. Отца нет дома. Возможно, он ушел на работу еще до того, как я встала. Я не знаю, что делать, если моя мать вдруг упадет в обморок.
— Мама, как ты себя чувствуешь? — Ты в порядке? — я спросила видя, что она не ест.
Она немного подумала, а потом говорит: "Я же сказала, что все в порядке, верно?"
— Мама, у тебя будет ребенок? Я ведь стану старшей сестрой, верно?
— А? Ха!?
Ее беременность доказана. Я удивилась и смотрю на ее живот, хотя он такой же плоский, как обычно.
… Мать страдает от утренней тошноты.
Когда я был еще Урано Мотосу, у меня не было никакого любовного опыта, не говоря уже о таких вещах, как беременность. У меня нет никаких родственных воспоминаний, так что я впервые вижу будущую мать.
— Нет! Я не читала ни одной книги, связанной с беременностью, так как она совершенно не связана со мной. Ха-ха! А сейчас, когда ее мучает утренняя тошнота, она должна хорошо отдыхать, правильно питаться, заниматься умеренными физическими упражнениями… что же мне делать?
Я была единственным ребенком, когда была Урано Мотосу. Я никогда не была старшей сестрой. Хотя я и хотела быть замечательной старшей сестрой, но смогу ли я это сделать, стать такой же старшей сестрой, как Туули?
Пока я пребываю в оцепенении от ожиданий и тревог, Туули радостно кричит.
— Неужели?! Ох! Я буду шить одежду и подгузники для малыша!"
Быстрые действия Туули по сбору вещей для ребенка заставляют меня поспешить подумать, что я могу сделать для ребенка.
— Ну, Я….. э-э-э….
Что я могу дать, когда родится ребенок? Первое, что приходит мне в голову, — это то, чего нет в этом доме. Это тот самое, что я искала с тех пор, как попала сюда.
— Я сделаю книжку с картинками для малыша!
"… Книжка с картинками? Что это?"
— Спрашивают Туули и моя мать.