Власть книжного червя. Том 3
Шрифт:
— Я могу понять, что вы чувствуете, поскольку часто общаюсь с простолюдинами из нижнего города, но как дворянка я не могу закрывать глаза на подобное поведение. Простолюдины должны выказывать абсолютное повиновение дворянам. Если вы этого не поймёте, то можете умереть. Ну же, скажи мне своё имя и возраст, — сказала я, смотря на Марту и думая, что веду себя сейчас как какая-то злодейка.
У Марты, которую подтолкнула Нора, на глазах выступили слёзы, и она тихо выдавила из себя.
— Марта… восемь лет.
— Умница. Я понимаю, что вам будет тяжело
— Хорошо, — ответили они обе.
Но как только я почувствовала облегчение от того, что они, похоже, всё поняли, Тор и Рик бросились на меня, выглядя рассерженными.
— Что ты собираешься сделать с моей сестрой и Мартой?!
— Остановитесь. Я ничего не собираюсь с ними делать, — запоздало ответила я.
Бросившихся ко мне мальчишек лёгкими ударами отбросили Дамуэль и Бригитта, отчего те упали на спину и врезались в ящики, которые здесь использовались как стулья.
— Тор! Рик! — воскликнула Нора.
— О чём вы только думали, бросаясь на дворянку… такое поведение грозит смертью. Если бы вместо меня вы бы бросились на другого дворянина, то были бы уже мертвы, — сказала я.
Раньше им никогда не приходилось сталкиваться с дворянами, а потому они повели себя очень безрассудно. Но такое поведение опасно. Их могли убить на месте.
— Послушайте меня внимательно, даже если вам что-то не нравится, очень важно быть терпеливыми, имея дело с дворянами. Между тем, чтобы бросить вызов мэру, который является простолюдином, и тем, чтобы бросить вызов дворянам — огромная разница. Мэр, вероятно, лишь побьёт вас, а вот дворяне даже не будут вас слушать и просто убьют.
Четверо сирот побледнели, смотря на двух моих рыцарей сопровождения, стоявших передо мной с обнажённым оружием.
— Думаю, вы слышали, как я спрашивала Нору и Марту, но, повторюсь: пожалуйста, назовите свои имена и возраст.
— Меня зовут Тор, и мне одиннадцать, — ответил Тор, не сводя с меня взгляд, и прикрывая собой Нору.
Он был очень похож на свою сестру. У него были такие же голубые глаза, да и черты лица и цвет волос были похожими. Думаю, Нора из-за своей красивой внешности становилась целью множества мужчин, а потому он всегда защищал её. Видя его храбрость и любовь к сестре, я не могла не улыбнуться. Надеюсь, что он и дальше сможет сохранить эти узы… вот только для этого ему придётся научиться сдерживаться, чтобы не злить мой эскорт и слуг.
— Меня зовут Рик. Мне двенадцать лет, и я старший брат Марты.
У Рика и Марты также были похожи цвета волос и глаз. У них обоих были тёмно-зелёные волосы и серые глаза. Однако в остальном они выглядели совсем иначе. У Рика были густые брови и резкие черты лица, в то время как у Марты черты лица были мягкие, отчего она выглядела застенчивой девочкой.
— Меня зовут Розмайн. Не так давно я прошла церемонию крещения
Закончив есть, Фран встал со своего места, и туда сел Гил. После этого служительница принесла Гилу еду, и он быстро начал есть. Когда он закончил, к еде приступили служители. Поскольку мы привели мало сирот, еды было вдоволь.
— Когда же мы сможем поесть?! — выкрикнул Тор.
— Я голодна… — пробормотала Марта.
Я слышала, как у них урчало в животах, и мне было жаль четырёх сирот, но я ничего не могла с этим поделать, потому что им придётся привыкнуть к жизни в храме.
— Гил, пожалуйста, расскажи им, в каком порядке едят в храме, — попросила я.
Я оставила объяснение на Гила, поскольку из моих слуг он больше всех знал о людях из нижнего города. Он кивнул и начал объяснять этой четвёрке.
— В храме пища называется «божественными дарами». Первыми едят священники, будучи благородными, а оставшуюся еду они передают своим слугам. То, что осталось после слуг отправляют в приют, где также существует определённый порядок. Сначала едят взрослые служители, затем ученики и, наконец, некрещёные дети.
— Поскольку вы все являетесь служителями-учениками, то можете не беспокоиться, потому что будете есть вместе, — добавила я.
Когда настала очередь учеников, перед четырьмя сиротами поставили тарелки с едой. Обычно они должны были обслуживать себя сами, вот только эти дети ничего не знали о порядках храма, а потому мы не могли предсказать, как они могут себя повести. В связи с этим, мы решили, что следует показать им, чего от них ждут.
— Боюсь, что ещё рано. Сперва вы должны помолиться и поблагодарить богов, — остановила я сирот, которые накинулись на еду.
После этого я сказала им повторять за мной слова молитвы. Поскольку в храме молитва была обязательной вещью, им нужно было к этому привыкнуть. Я знала это из собственного опыта. Закончив с молитвой, они с горящими глазами принялись жадно есть. По тому, как они хватали еду руками и запихивали её себе в рот, было понятно, что они никогда не слышали о манерах за столом. У всех, кроме меня, на лицах читалось потрясение. Фердинанд даже не пытался скрыть своё отвращение перед происходящим. Это напомнило мне о том, насколько отталкивающей для меня выглядела картина, когда я впервые увидела, как соседи едят у колодца.
— Думаю, они просто очень голодны. Главный священник, я понимаю, что для вас это неприятно, но так едят люди, которые не обучены манерам. У нас нет выбора, кроме как постепенно обучить их. Они также прекрасно иллюстрируют, каких выдающихся успехов достигли дети из приюта храма и то, насколько важно образование.
— Действительно. Честно говоря, я не ожидал, что это будет так ужасно. Единственные люди из нижнего города, которых я знаю, — это те, кто работает в компании «Гилберта», — пробормотал Фердинанд.