Власть книжного червя. Том 4

Kazuki Miya

— В мое время было несколько рыцарей-женщин, которые изо всех сил пытались приспособиться к подобной технике, и как ты должна понимать, нет иного способа сделать это, кроме длительной практики. Только тогда ты сможешь уверенно действовать, согласно получаемых инструкций.

Корнелиус и Леонора восстановили свою ману и присоединились к убийству оставшихся змей, пока в конце концов не осталась только одна.

— Джудит, это последняя! — крикнул Матиас.

Не теряя ни секунды, Джудит метнула свой нож в змею внизу, с идеальной точностью пробивая ей голову. В этот

момент, светящийся магический круг в центре арены потускнел.

— Эренфест закончил! — возвестил Рауффен.

Те из нас, кто наблюдал с трибуны Эренфеста, отошли в сторону от края, чтобы рыцари смогли приземлиться. Они возвращались один за другим. А на арену тем временем начали выходить ученики в накидках Хаухлетце.

Как только ученики отозвали своих верховых зверей, они опустились на колени перед Сильвестром и Флоренсией.

— Ауб Эренфеста. Приносим свои извинения, — как шестикурсник и представитель всех рыцарей слово взял Корнелис. — В этот раз мы повысили наш рейтинг не так сильно, как надеялись.

— Нет причин для извинений, — ответил ему Сильвестр. — Вы мастерски расправились с фей-зверем, о котором в Эренфесте знает лишь Фердинанд. А ведь это была ваша первая встреча с подобным существом. Я вижу, что вы усердно учитесь и отдаете много сил тренировкам. Ваш объем маны и уровень слаженности действий заметно улучшился по сравнению с прошлым годом. Вы отлично поработали.

— Мы благодарим вас за такие слова.

Корнелиус и остальные рыцари-ученики синхронно поклонились.

Сильвестр кивнул, а после посмотрел на Карстедта:

— Я хотел бы услышать твое мнение, как командора рыцарей Эренфеста.

Обычно Карстедт стоял за плечом Сильвестра, как его рыцарь-страж, но в этот раз он выступил вперед, чтобы высказаться. Он твердо стоял на земле, и серьезно смотрел на учеников, а после заговорил:

— Нельзя отрицать того, что на Межгерцогском турнире больше всего ценится скорость уничтожения фей-зверя, и ваша битва была далеко не быстрой, но в основном это стоит списать на неудачу. Вы все отлично сражались, учитывая то, что вам пришлось столкнуться с незнакомым противником. Вам еще есть куда расти, но вы доказали, что способны выполнять приказы, и выполнять свои личные задачи не забывая следить за тем, что происходит с вашими товарищами. Ваше развитие плавное и уверенное. Продолжайте работать так же.

— Да, сэр!

Как только рыцари-ученики разошлись, пришло время вернуться к нашим столам и продолжить общение. Вилфрид и Шарлотта обсуждали героические усилия рыцарей-учеников, пока шли к самому первому от входа на трибуну столу, в то время, как остальные занимали более дальние места.

— Теперь, когда я собственными глазами увидел, как наши ученики работают сообща и сообща достигают прогресса, — пробормотал Сильвестр. — я действительно сожалею о том, что дети из бывшей фракции Вероники не получили новый метод сжатия маны.

Для герцогств было большой редкостью, когда вокруг трех кандидатов в эрцгерцоги не собирались собственные фракции, отказывающиеся сотрудничать друг с другом. Скорость наращивания маны до и после выпуска из Академии

была разной, и учитывая, что однажды они станут частью сил Эренфеста, Сильвестр хотел, чтобы они начали наращивать свою ману как можно быстрее.

— Будет тяжело, но… — продолжил он свою речь, но вскоре замолчал. Единственным, что я могла сделать — это кивнуть в знак согласия с его словами.

Том 4 Глава 448 Невеста Хартмута

Как только мы с Фердинандом вернулись на свои места, вокруг нас деловито засуетились служители, готовясь к возобновлению общения. Хартмут подошел уже через мгновение.

— Леди Розмайн, — сказал он. — Я хотел бы представить вам девушку, которая будет сопровождать меня на выпускном. Есть ли у вас минутка для этого?

— Оттилия как то упомянула, о том, что ты ухаживаешь за множеством девушек сразу, — сказала я. — Тебе удалось сузить этот список до одного человека? Но я рада, что ты не пострадал в процессе.

Хартмут отреагировал на мои слова широко распахнутыми глазами, а после широко улыбнулся и прижал правую руку к груди.

— Пожалуйста, не представляйте это в таком свете, леди Розмайн. Моя верность принадлежит только вам. Вся моя жизнь направлена на служение вам.

— Не подражай эмоциональным репликам Родерика.

— Хватит, — оборвал нас Фердинанд и пренебрежительно махнул рукой. — Хартмут не хотел, чтобы ты познакомилась со всеми людьми из его круга общения. Но на этой девушке он похоже намерен жениться, — официально представляя ее мне, как своему сюзерену, он доказывал, что его избранница была не просто сопровождающей на выпускной. — Но мне тоже интересно узнать, какую девушку выбрал для себя верный Хартмут. Приведи ее сюда.

— Понял.

Хартмут отошел в сторону, где собрались другие чиновники и вскоре вернулся с девушкой в плаще Дункельфельгера. Я не могла не подумать о том, что она выглядит довольно знакомо, и вскоре вспомнила, что она была одной из чиновников-учениц, которые сопровождали Ханнелору во время чаепития в библиотеке. У девушки были ржаво-каштановые волосы, заплетенные в длинную косу, и глаза того же синего оттенка, что и ее плащ. Она была почти одного роста с Хартмутом, а значит для девушки она была довольно высокой. Ее лицо раскраснелось от смущения, пока она шла на полшага позади своего избранника. В целом, она излучала нежное чувство невинности.

— Дункельфельгер… — выдохнул Фердинанд, и своей фразой привлекая мое внимание к себе. — Их женщины обычно очень расчетливы — невозможно сказать, сколько информации она попытается вытянуть из нас. Вопрос в том, сможет ли Хартмут ее сдерживать?

— Фердинанд… Девушка из Дункельфельгера разбила тебе сердце в прошлои или что-то в таком роде?

— … Нет. Просто таково преобладающее мнение о них.

Говорили, что все, кто связывался с Дункельфельгером, сбегали, думая, что это герцогство полно женщин-манипуляторов. Однако я не могла в это поверить. Ханнелора была единственной девушкой из Дункельфельгера, которую я знала достаточно близко. И она никогда не давала мне повода думать о ней, как о коварной.