Власть крови

Макаров Денис

Я недовольно поёрзал на пледе. Какой-то камушек сквозь траву упирался мне в ягодицу, и я всё никак не мог от него избавиться.

— Долго нам ещё так сидеть? Когда мы перейдём к изучению маны?

Мама уже почти год заставляла меня заниматься медитациями. Нет, это, конечно, не самое плохое времяпрепровождение. Зачастую я даже умудрялся незаметно вздремнуть. Хотя пару раз из-за этого падал на плед. Но уже хотелось, наконец, овладеть этой силой.

— Когда ты научишься освобождать разум, — ответила мама. — Пока у тебя в голове роятся

ненужные мысли и эмоции, ты ни за что не почувствуешь Источник маны. Поэтому я тебя и учу медитациям и правильному дыханию. Спокойствие — залог успеха. Не только в магии.

— Говоришь, прямо как капитан Дорадель, — заворчал я. — Он тоже постоянно твердит на тренировках про спокойствие и холодную голову.

— Так, Лестер, — строго сказала мама. — Хватит отвлекаться.

— Обязательно медитировать сидя? Сложно ни о чём не думать, пока у меня затекает спина. Ещё и камень какой-то в задницу упёрся.

— Молодой человек, что за выражения?

Мне показалось, или золотые глаза мамы на миг запылали огнём?

— Прости, — сказал я. — Я это к тому, что нельзя ли медитации проводить лёжа? Мне так проще будет расслабиться.

— Ну что ж, попробуем, — хмыкнула мама. — Но если я услышу, как ты опять храпишь…

— Не услышишь, — прервал я её. — Обещаю.

И говорил я это с самыми серьёзными намерениями. Надоело уже ничего не уметь. Если для того, чтобы овладеть маной, нужно обрести спокойствие, я стану самым спокойным человеком на свете!

Я улёгся на плед, принимая как можно более удобное положение тела. Сложил руки на груди, закрыл глаза. Прислушался к пению птиц. Медленно вдохнул воздух, пахший свежескошенной травой.

— Главное, не напрягайся, — напутствовала мама. — Чем больше напрягаешься, тем сложнее очистить мысли.

Молча кивнув, я продолжил сосредотачиваться на дыхании. Делать это лёжа оказалось куда легче, чем сидя. Я даже не заметил, когда из головы исчезли все мысли.

Ну вот, это ведь тоже мысль.

Мама начала тихо напевать какую-то мелодию. Я сосредоточился на ней и дыхании. Мысли из головы улетучились, а им на смену пришло знакомое чувство. Желание победить, во что бы то ни стало.

По лицу расползлась довольная улыбка. Но я ей уделил ей лишь толику внимания.

Дыхание. Мамин голос. Мелодия, льющаяся словно сквозь меня. Глубокий вдох, медленный выдох. Как будто ты спишь.

По телу уже несколько минут разливалась приятная слабость. Перед мысленным взором была пустота. Всё моё внимание было сосредоточено на дыхании. Даже жгучее желание почувствовать Источник маны, о котором я столько слышал от мамы, ушло куда-то на дальний план. Осталось лишь дыхание. Ничего более…

Неожиданно внутренняя пустота наполнилась светом. Он неудержимым потоком заполнял мой разум, разливался по венам, заряжая кровь. Я вдруг почувствовал в себе силу, способную сдвигать горы.

Рядом ахнула мама.

— Во имя всех богов, у тебя получилось, лисёнок! — радостно воскликнула она.

Открыв глаза,

я увидел, как она улыбается во весь рот. Я хотел было тоже улыбнуться ей в ответ. Но сила внутри меня и не думала останавливаться.

Поток света, разлившийся по разуму и телу, усилил нажим. Голова затрещала от боли. Я почувствовал себя пробкой шампанского. Причём той бутылки, которую хорошенько растрясли.

Мана давила на меня. Пыталась занять моё место. Излиться в мир.

Мои руки начали светиться.

Я в панике закричал:

— Мама, я не могу её остановить!

Наше время

Если я чему и научился за свою не столь долгую жизнь, так это важности холодной головы. «Спокойствие — залог успеха», как любила говорить мама.

Дуло револьвера смотрело прямо мне в лицо. Я прекрасно знал, на что способно это грозное оружие. Но также знал, что если сейчас рухну в панику или злость, то пострадаю не только я, но и люди, которых я сюда привёл. Этого допустить нельзя.

Поэтому я начал дышать, невзирая на табачный дым, повисший в воздухе. Он раздирал горло, но вместе с тем, как будто помогал быстрее успокоиться.

Странно, но изгнав все мысли из головы, я вновь почувствовал себя уверенным. Даже несмотря на наставленное оружие.

Мужчина, державший его, свободной рукой достал сигарету и прикурил её от зажигалки.

— Да вы не бойтесь, присаживайтесь к нам, — сказал он хрипловатым голосом.

Я спокойно поставил бутылку с рюмками на стол. Уселся на свободный стул, оказавшись лицом к окну. Слева от меня сидел мужчина с револьвером. Справа ёжились побледневшие Эмильда с Кортусом.

Грабитель затянулся сигаретой. Красноватый огонёк осветил его лицо, расплывшееся в мерзкой ухмылке.

— Чего только три рюмки? — спросил он. — А как же я?

— Я крепкое не пью, — отозвался Кортус дрожащим голосом.

Револьвер теперь смотрел на него.

— Ну так наливай тогда, — скомандовал мужчина. — Выпьем, так сказать, за знакомство.

— Кто вы? — спросил я, пока сосед пытался открыть бутылку.

В отличие от Кортуса, мой голос звучал твёрдо.

— А вас это волновать не должно.

Он вновь перевёл револьвер на меня. Кортус послушно разливал мутноватую жидкость по рюмкам. Я же встретил прищуренный взгляд чёрных глаз.

— Как же это не должно, если вы меня ограбили? — пожал я плечами. — Как по мне, я имею полное право знать, кто вы, и зачем это сделали? — я потянулся за своей рюмкой. — Тем более, вы сами предложили выпить за знакомство.

Грабитель усмехнулся и выпустил облачко дыма мне в лицо.

— Вот за что не люблю вас, аристократов, так это за то, какие вы скользкие, — он зажал сигарету губами и тоже потянулся за рюмкой свободной рукой. — С нормальным человеком общаешься — всегда получается приятная беседа. С вами говоришь — и каждый раз чувствуешь себя так, будто тебя поимели.