Власть молнии
Шрифт:
Он так ничего и не понял. Молодость, молодость!..
– Ты прав. Это бессмысленно, – сказал Пеменхат, устало опускаясь вперёд и обнимая руками шею Ристо.
– Эй! Ты жив? – заволновался Карсидар, обманутый темнотой. – Ответь, Пем!
– Жив, жив, – поспешил успокоить его Читрадрива.
– Тогда езжайте.
Карсидар развернул Ристо мордой в ту сторону, где должен был находиться хуторок, что-то шепнул ему в ухо, звонко хлопнул по крупу, и гнедой затрусил вперёд. За ним последовали мальчик
– Смотри, накажи Векольду, чтобы заботился о нём, – услышал Пеменхат слова Карсидара и, прежде чем впасть в забытье, подумал: «Интересно, кого он имеет в виду – меня или Ристо?»
Глава XI.
ПАСТЬ ДРАКОНА
– Постой, дай отдышаться.
Карсидар обернулся и, увидев, что Читрадрива едва передвигает ноги, остановился. Минуты через полторы гандзак нагнал его, и оба опустились на широкий плоский валун, забрызганный светло-коричневыми пятнами лишайника.
– Одел бы перстень, – посоветовал Карсидар, прислушиваясь к тяжёлому, с присвистом дыханию спутника.
– Ну да, ещё чего! Так понемногу привыкнешь к этой штуковине, что потом и не проживёшь без неё.
– Ты хочешь сказать, что проживёшь без неё, если будешь так выматываться? – не без некоторой доли ехидства спросил Карсидар.
Оба рассмеялись этой не слишком весёлой и не совсем удачной шутке.
– Ладно, тогда брось свой дурацкий меч, легче будет идти, – уже вполне серьёзно предложил Карсидар.
На досуге он придирчиво изучил оружие, которым Читрадрива чрезвычайно гордился, и в конце концов вынес безапелляционный приговор: меч дрянной, для серьёзной битвы не годится. Бывший хозяин обзавёлся им исключительно потому, что не был в состоянии раздобыть более приличный. Читрадрива возражал, что это боевой трофей, и сражаться им, имея перстень, – одно удовольствие. Ясное дело, ему чрезвычайно льстило осознание факта, что он, возможно, стал единственным гандзаком из живущих ныне, который дрался настоящим оружием и одержал с его помощью настоящую победу. Проще говоря, этот меч ему очень понравился.
Вот и сейчас Читрадрива упрямо мотнул головой и сказал:
– Ни в коем случае.
– Но если так пойдёт и дальше, ты свалишься от усталости и околеешь, прежде чем мы найдём проход в Ральярг.
– Нет. Просто должен быть какой-то другой путь, ведущий в Риндарию. Определённо, так оно и есть, – сказал Читрадрива, наклонился, зачерпнул пригоршней снег и приложил к разгорячённому лбу. – Не мог же ты, будучи маленьким ребёнком, столько времени мотаться по этим проклятым горам без еды и питья и остаться в живых.
– Почему без питья? А снег? – спросил Карсидар.
– Ну, снег – да, но пища…
Читрадрива благоразумно умолк, потому что есть
– Послушай, шлинасехэ, а может, ты всё-таки вспомнишь, как шёл тогда? – со слабой надеждой спросил Читрадрива. – То есть, не шёл, а бежал.
– Я ничего не помню, – вздохнул Карсидар. – Но если мы терпеливо обследуем каждый закоулок, каждое ущелье, заглянем за каждый уступ, уверен, в конце концов найдём то, что ищем.
– Найти-то найдём, – согласился Читрадрива. – Да не было бы слишком поздно.
– Ничего, потерпишь, раз не желаешь бросать лишнюю ношу, – ободрил его Карсидар. – Много лет назад я не погиб, и сейчас мы не пропадём. Тем более вдвоём. И тем более, мы не дети.
Этот поворот разговора нельзя было назвать удачным. Оба вспомнили Сола, а также нелёгкое дело, которое ему предстояло выполнить. Отвёз ли мальчик раненого Пеменхата в Толстый Бор? Доехал ли старик до места живым, не скончался ли от полученной раны в дороге? Читрадрива сделал для него всё, что мог, но слишком уж тяжёлой была рана. И беспокойство за жизнь и здоровье мальчика и Пеменхат не покидало их.
– Слышь, гандзак, а почему ваш народ так называется? – спросил Карсидар о первом, что пришло в голову, лишь бы отвлечься от опасной темы.
– Наш народ, ты хотел сказать?
Карсидар понял, что Читрадрива вновь пытается втянуть его в осуществление своих планов. Однако спорить с ним не было никакого желания, и он не очень охотно согласился:
– Ну… допустим, наш народ.
– Давным-давно мы кочевали по степям, и гохем казалось, что так звенят подковы на копытах наших лошадей. Оттого слово «гандзак» такое звучное, в нём будто…
Неподалёку справа раздалось словно бы глухое медвежье ворчание. Неужели обвал?
– Обвал, что ли, – неуверенно предположил Читрадрива.
– Очень может быть, – согласился Карсидар. – Надо пойти посмотреть, а то вдруг и дороги впереди нет. Тогда надо поворачивать.
Однажды они уже свернули. Что, если придётся менять маршрут снова? Или спускаться вниз…
Карсидар встал, поплотнее завернулся в одеяло и пошёл к уступу скалы, уходившей отвесно вверх. За ним поплёлся Читрадрива. Жалкие, предельно вымотавшиеся и измученные, они ни капли не походили на отважных путешественников, задавшихся великой целью поиска легендарного Ральярга, затерянного высоко в горах.