Власть мошенников
Шрифт:
— Готово… Теперь стойте и ждите. — Сержант нажал кнопку на плече скафандра и заговорил во внутренний микрофон шлема: — Капитан, все на месте. Мы ждем вас на третьем причале, сэр.
Капитан Льюис Ромеро нажал кнопку настольного селектора:
— Благодарю, сержант. Ждите, я сейчас буду.
Кабинет Ромеро находился на наружной палубе вращающейся секции орбитальной станции, и, таким образом, перегрузка здесь составляла 1,13 «g» — как на планете гардианов, Столице.
Как и подобало командующему, Ромеро занимал самый большой и роскошный кабинет
Но Ромеро имел военную выправку, его мундир был всегда чист и идеально отутюжен, сапоги-ботфорты — более чем неуместная обувь на орбитальной станции — сияли, черная шевелюра и усы были аккуратно подстрижены и расчесаны. На станции, подобной «Ариадне», от командующего больше ничего не требовалось.
С его одутловатого лица не сходило явно фальшивое выражение дружеского любопытства. Капитан провел перед зеркалом немало времени, разучивая приличествующие его званию гримасы. Ромеро считал себя рассудительным человеком, готовым выслушать собеседника, владеющим даром ненавязчивого убеждения и примера. Он гордился усилиями, которые затратил на собственную внешность. В конце концов, если не позаботиться об этом, как солдаты будут отличать своего командира?
Он нажал кнопку на столе, и через минуту послышался ответный сигнал. Эскорт капитана был готов. Выйдя за порог кабинета, капитан увидел четырех мрачных солдат в мундирах — по двое с каждой стороны двери. Двое встали впереди своего командира, а еще двое — сзади.
— К третьему причалу, — скомандовал Ромеро и направился к лифту. Придавая огромное значение соблюдению правил, Ромеро ужаснулся бы, узнав, какой нелепостью его подчиненные считают подобные эскорты.
Прибыл лифт, и все пятеро с трудом втиснулись в него. Не дожидаясь распоряжений, двое солдат неловко опустились на колени в этой тесноте. На каблуках сапог Ромеро имелись едва приметные кнопки, и солдаты нажали на них — каждый со своей стороны, включив спрятанные в подошвах сапог электромагниты. Таким образом ботфорты Ромеро становились пригодными для ходьбы по коридорам станции в условиях невесомости. Сапоги изготовили по особому заказу капитана. Они выглядели гораздо лучше, чем стандартные магнитные ботинки, которые портили впечатление от черной блестящей формы.
Дверь лифта открылась, последовала недолгая задержка — эскорт переобувался, меняя обычные ботинки на магнитные. Наконец шествие к третьему причалу было продолжено. Глава эскорта открыл люк, и все пятеро вышли в центр просторного помещения. Солдаты старались ступать как можно тише в своих клацающих ботинках.
Прежде всего Ромеро ошеломила вонь — впрочем, он признавал, что бедняги подчиненные в этом не виноваты. Лейтенант Генри захватил корабль несколько недель назад, а на отбитом у противника корабле некогда заботиться о гигиене. И все-таки стоит намекнуть Генри, чтобы в будущем ВИ предоставляли возможность помыться. От них распространялся тошнотворный запах.
На лице Ромеро не дрогнул ни один мускул, оно по-прежнему сохраняло выражение, приличествующее случаю и суровому, но справедливому командующему. Он внимательно разглядывал людей, которым предстояло заменить бывший технический персонал станции. Досадно,
Впрочем, что это за замена? Пестрая шайка, сброд всех цветов радуги, как и все ВИ, которых привозили на станцию прежде. Очевидно, эти недоумки не могли взять в толк, как нелепо смешивать расы. А их женщины! Подумать только, женщины у них не только имеют право быть военными, но и превосходить по званию мужчин! Лейтенант Генри сообщил, что застреленный им командир «Венеры» тоже оказался женщиной, да еще чернокожей.
Ромеро пристально вгляделся в мужские лица в толпе, Как они опустились! Неужели они были обязаны выполнять приказы какой-то негритянки?
Наконец Ромеро завершил осмотр и заговорил:
— Приветствую всех вас! Добро пожаловать на орбитальную станцию гардианов «Ариадна». Я — капитан Льюис Ромеро, командующий ОСГ «Ариадна». Прежде всего проясним ваш статус: вы не военнопленные, вы вообще не пленники. Вы находитесь под юрисдикцией гардианов из планетарного содружества Столицы. По законам гардианов, вы являетесь военнообязанными иммигрантами, сокращенно — ВИ, и имеете такие же права и обязанности, как и любые другие иммигранты.
Ромеро не упомянул, что иммигрантов другого рода здесь попросту не существует. ВИ должны были вскоре узнать об этом сами.
— Итак, вас привезли сюда работать. Трудитесь на совесть, помните о своих обязанностях, и большинство из вас получит гражданство. Но ленивые, безответственные и отказывающиеся подчиняться приказам ничего не добьются, более того — дорого заплатят за свои проступки, — Ромеро сделал многозначительную паузу и продолжал уже более добродушно: — Но я уверен, что таких затруднений не возникнет. Вы здесь для того, чтобы работать. Работайте как следует, и вы заслужите хорошее отношение к себе. Думаю, это никому не повредит. Сержант Мосгроув распорядится, чтобы вас проводили в казармы, и… предоставили возможность привести себя в порядок. А затем вам объяснят ваши обязанности, — Ромеро повернулся, собравшись уходить, когда высокий и чистый голос окликнул его.
— Прошу прощения, капитан, — смело произнесла Синтия Ву, — но позвольте сказать вам напрямик: как бы вы ни старались приукрасить истину, нас похитили и привезли сюда как квалифицированную рабочую силу, иными словами — рабов. Это верно?
Ромеро вспыхнул. Немыслимое оскорбление! И от кого — от какой-то несчастной китаянки! Поразмыслив, он предпочел не отвечать ей — найти достойный ответ оказалось затруднительным делом. Взяв себя в руки, Ромеро позвал:
— Сержант Мосгроув, можете начинать расселение заклю… то есть иммигрантов. — С этими словами он повернулся и покинул помещение в сопровождении безмолвного эскорта.
Мосгроув козырнул в спину уходящему капитану Ромеро и проследил, как он покидает причал вместе со своими телохранителями. Сержант не скрывал презрения: девчонка оскорбила командующего станцией, а Ромеро стерпел! Этому Ромеро, при всем внешнем лоске, не хватало твердости. У настоящего командира эту узкоглазую шлюху давным-давно превратили бы в кровавое месиво в назидание остальным. Но если капитан предпочел пропустить оскорбление мимо ушей, пусть пожинает плоды своей мягкотелости.