Власть оружия

Сидорский Сергей

Трущенко уволил к чертовой матери всех аналитиков и теперь полагался только на себя, на свой нюх. И этот нюх ему подсказывал, что это его шанс. Дотову нужно просто немного помочь - и кресло мэра вскоре станет вакантно.

Вошел секретарь: лопоухий молодой человек с невзрачным бледным лицом. Для всех без исключения он был "Слава". Без подсказки Трущенко едва ли смог бы даже вспомнить его фамилию. Хотя в свое время именно он вытащил парня из-за границы. Тот работал секретарем в посольстве и знал семь или восемь иностранных языков. Плюс ко всему увлекался восточными единоборствами. Других интересов у него не было, но для Трущенко и этого было вполне достаточно. По виду Славу можно было принять за аспиранта или даже студента старшего

курса. Но впечатление это было обманчивым. Черный не черный, но какой-то там пояс у него точно был. И Трущенко уже имел возможность в этом убедиться. Кроме того, секретарь был немногословен, и это качество нравилось Трущенко едва ли не больше всех остальных.

– Вызови ко мне Зорина и Потапчука, - распорядился Трущенко и пересел к электрическому камину. В квартире было холодно, а домработница вовремя включить камин не догадалась. Или не захотела. Что, впрочем, одно и то же. Давно бы следовало ее уволить, да жена всячески этому противится. Нужно будет выяснить, почему. Трущенко снова поднял взгляд на секретаря.
– И принеси чего-нибудь выпить!

Секретарь беззвучно исчез.

Трущенко поскреб отросшую за два дня щетину и вытянул ноги. В последнее время они что-то стали мерзнуть. Да и он сам уже едва ли мог бы окунуться в прорубь, как делал это в бытность первым секретарем горкома партии.

Три года назад он потерпел сокрушительное поражение, но знал, что рано или поздно у него будет шанс отыграться. И вот теперь его терпение было вознаграждено. Но ему одному свалить Дотова будет не под силу. Нужны союзники. А где их взять, если Дотов их всех кого кнутом, а кого пряником переманил к себе?

Вернулся секретарь с бутылкой французского коньяка. Трущенко сам откупорил бутылку.

– Выпьешь со мной?

– Вы же знаете, Андрей Дмитриевич, я не пью, - возразил секретарь.

– Садись, - Трущенко махнул рукой на свободное кресло и наполнил две рюмки.
– В ногах правды нет.

Трущенко опрокинул стопку в рот и тут же налил новую. После чего отпустил секретаря, который так и не притронулся к своей рюмке. Минуту-другую Трущенко о чем-то думал, затем взял телефон и по памяти набрал многозначный московский номер. Трубку сняли после первого же гудка.

– Ну, привет, что ли, - пробасил Трущенко.
– Давненько я не слыхал твоего голоса! Сколько ж прошло лет? Восемь? Нет, девять. А у тебя даже телефон не изменился! Что "постой"? Ну, да, Трущенко. Кто же еще? А я вот тебя, Иван Ильич, сразу узнал! Да ладно, не извиняйся! Неплохо. Живу деревенским затворником. Никуда не езжу, никого не вижу. Как кто? Плюшкин? А это еще кто такой? Мэр..? Хороший мэр. Молодой. Да нет, я не брюзжу. Действительно, человек старается, хочет как лучше. Ну, да, Ленин тоже хотел, - он засмеялся и снова наполнил рюмку.
– Времена были другие, а главное: люди. Да нет, я ничего этим не хочу сказать. Чего звоню? Да вот, вспомнил... Ладно-ладно! Есть дело, есть! Надоело на пенсии прозябать. Пора, думаю, и о гражданском долге вспомнить. Что..? Какой еще гражданский долг..? Пользу обществу принести. По мере сил и возможностей, так сказать. Вот-вот! Возможности-то, они у всех разные. Даст Бог, и ты свой кабинет покинешь. Ну-ну! От сумы да от тюрьмы не зарекайся! Вот придут коммунисты... Как кто мы?
– в тон собеседнику Трущенко снова засмеялся.
– Ты вот мне скажи, кто у тебя сейчас висит? На стене, где же еще? Только честно! Кому положено, тот и висит? Верно? Небось, не Елизавета Вторая? Да нет, никаких просьб. Просто звоню. Хотел узнать, на месте ли, можно ли в случае чего на тебя положиться. Не буду тебе больше мешать. Да говорю же, ничего не случилось! А над моим предложением ты все же подумай! Как над каким предложением..? Стареешь, Иван Ильич, стареешь. Хватка уже не та. О чем мы только что с тобой говорили? О долге? В самую точку!
– Трущенко захохотал.
– Вот о нем и подумай! И перезвони! Мой телефон ты знаешь.

Он медленно опустил

трубку и резко обернулся. За его спиной стояла супруга.

– Чего тебе?
– с неожиданным раздражением спросил он.

– Что-то случилось, Андрюша?
– участливо спросила она.

Господи! Как он ненавидел, когда она разговаривала с ним таким тоном: тоном учительницы, заставшей своего ученика за чем-то неприличным. "Расскажи мне, как это произошло. Возможно, я смогу тебе чем-то помочь".

– Ничего. А что могло случиться?
– он постарался взять себя в руки. Спорить с ней не имело никакого смысла.

– Мне показалось, ты звонил Ивану Ильичу, - она посмотрела ему прямо в глаза, и солгать он не решился.

– Ну, звонил. Что с того?

– Ты не разговаривал с ним целую вечность!

Еще одно замечание в ее духе. В духе всезнающей мамочки. К тому же, произнесла она эту фразу с едва скрытым упреком, и Трущенко взорвался:

– Какая разница, с кем и когда я разговаривал?! Сколько можно совать нос в мои дела?!

– Надеюсь, ты не собираешься ввязываться во все эти игры с террористами?
– все так же не повышая голоса спросила она.

Этого следовало ожидать. Естественно, она уже все знала. Как же иначе? Так было всегда. И так будет. Однажды он имел неосторожность завести любовницу. Они встречались два раза. На третий раз в кровати его ждала жена. "Мне кажется, любовница для человека твоего возраста - непозволительная роскошь", - сказала она, и больше они к этой теме не возвращались.

Трущенко вздохнул.

– Ко мне сейчас должны прийти люди. Пожалуйста, Даша, оставь меня.

– Я только хочу предупредить тебя: Дотов сейчас силен как никогда. И если у тебя вдруг что-то не получится, он уничтожит и тебя, и твой банк. И не тешь себя надеждой, что ты сможешь устоять: у него в руках власть, и он знает, как ею распорядиться.

Она все-таки испортила ему настроение, и когда пришли Зорин и Потапчук -управляющие его банком, Трущенко не был уверен, стоит ли даже начинать этот разговор.

Его заместители напоминали близнецов: розовощекие, пышнотелые, в безукоризненных костюмах от известных модельеров, с неизменными сотовыми телефонами в руках. По их сияющим физиономиям Трущенко понял, что им уже все известно. Не нужно было быть провидцем, чтобы прочесть их мысли. Если удастся обосноваться в мэрии, весь банковский сектор они поспешат подчинить себе. Для тех, кто знает, как это сделать - не такая уж и неразрешимая задача. Главное здесь в первое время не высовываться, чтобы не нарваться на пулю снайпера. А так риск того стоит. За пару лет вполне можно обеспечить себе спокойную старость. Но и на большее, правда, рассчитывать глупо.

– Андрей Дмитриевич!
– с порога закричал Зорин и бросился пожимать ему руку. Для Трущенко это всегда было испытанием. Стараясь не выказывать брезгливости, он ответил на вялое рукопожатие и махнул своим заместителям на кресла.

– Присаживайтесь. Что будете пить?
– с его стороны это было своего рода местью. Оба заместителя проповедовали здоровый образ жизни и по утрам в окружении телохранителей бегали на зарядку. Все с теми же сотовыми телефонами в руках.

– Спасибо, Андрей Дмитриевич, ничего, - ответил Зорин. Улыбка на его лице несколько поблекла.

Трущенко окинул его хмурым взглядом и в очередной раз наполнил свою рюмку.

– В таком случае, я один.

Зорин и Потапчук переглянулись.

– Возможно, Андрей Дмитриевич, вы еще не знаете...
– начал Зорин, но Трущенко его оборвал.

– Знаю, - сказал он.
– Но устраивать по этому поводу всенародные гуляния не рекомендую. Прежде нужно реально оценить наши шансы. И вообще, есть ли они.

– Конечно, есть, Андрей Дмитриевич!

– Не перебивай! Я хочу, чтобы вы подготовили мне аналитическую справку. В процентах и рублях. Во сколько это нам обойдется и каковы шансы на успех. Если вопросов больше нет - можете быть свободны.