Власть памяти

Кэвидж Грейс

— Ты высказался вполне определенно, однако я хотела бы поговорить с тобой один на один. Грэм, нам очень нужно поговорить…

— Грэм! Эрни! Что-нибудь случилось? — спросил Том, приблизившись к ним и продолжая держать бокал с вином. Эрни прикусила губу, стараясь взять себя в руки. Она выразительно посмотрела на Грэма. Раздражение, еще минуту назад написанное на его лице, улетучилось.

— Ничего, Том. Все обошлось. — К удивлению Эрни, Грэм дотронулся до ее руки. — Просто мы с Эрни собираемся искупаться.

Он взял

ее за талию и прижал к своему бедру. Надежда на то, чтобы поговорить с ним, угасла. Прикосновение его руки вызвало в ней трепетную волну, прокатившуюся по всему телу. Ее подозрения сразу растворились. Однако откуда-то из сада раздался женский голос:

— Искупаться? Великолепная идея!

Должно быть, Арабелла следовала за Грэмом по пятам. Когда она приблизилась, все обернулись в ее сторону. Она сбросила с плеч свое роскошное платье, оказавшись в элегантном купальнике с глубоким вырезом. Купальник подчеркивал форму ее полных грудей. Длинные ноги были безупречны.

Эрни застыла, прижавшись к Грэму. Арабелла окинула ее торжествующим взглядом.

— Вы чему-то удивились, Эрни? — промурлыкала она. — Но день такой теплый и почему бы не воспользоваться шансом… — Она подошла к Грэму с другой стороны и по-хозяйски взяла его под руку. Эрни вздрогнула, словно в нее запустили камнем. Она не только была удивлена, она была шокирована. Смысл, заложенный в поведение Арабеллы, не требовал комментариев. Разве не она сказала, что находится на вольных хлебах? А теперь Грэм тоже…

Господи, она никогда не допускала мысли, что Грэм мог иметь какие-то любовные, связи, особенно после его упреков в ее адрес. Но сейчас, видя его с Арабеллой…

Однако Грэм довольно резко отстранился от Арабеллы. Рот у него скривился в подобии улыбки, но она снова прижалась к нему, опустив ресницы и нежно улыбаясь.

— Грэм, — проговорила она. — Не возражаешь, если и я присоединюсь? Мы можем вволю поплавать в прохладной воде, а потом у нас еще останется время просохнуть и переодеться к обеду.

— К обеду? — эхом отозвалась Эрни. Ее голос шел словно откуда-то издалека. Она отпустила руку Грэма, но чувствовала, что он понял ее смущение. Он бросил на нее быстрый взгляд и отвел глаза.

— Будет замечательное мясо, зажаренное на шампурах, — пояснил он ничего не выражающим тоном. — Приглашаются все гости.

— Понимаю, — сказала Эрни, глядя то на Грэма, то на Арабеллу. Мир вокруг нее стал рушиться. Она отступила в сторону, чувствуя, как ледяная рука сжала ей сердце.

— Мне… мне не хочется плавать, — внезапно проговорила она. Глаза присутствующих обратились на нее. Она бросила на траву босоножки и стала торопливо надевать их.

— Эрни…

— Я… У меня болит голова, — пробормотала она. — Кажется, я перегрелась на солнце, и мне лучше пойти переодеться.

Глаза Грэма устремились на нее, между бровями залегла Складка, но Том разрядил обстановку.

— Болит голова?

Моя дорогая, вам следовало бы сказать об этом раньше. Это моя вина. Я таскал вас по всему саду, не думая о том, что солнце может навредить вам. Но моя экономка найдет для вас что-нибудь болеутоляющее.

— Пожалуйста, не беспокойтесь… — промолвила Эрни, приходя в раздражение от взгляда Арабеллы. — У меня есть таблетки. Они в сумочке на вилле.

— Я пойду с тобой, — произнес Грэм стальным голосом. Когда он сделал шаг к ней, она отступила назад.

— Нет необходимости…

— Всегда есть необходимость. — Вокруг его рта обозначились напряженные складки. Но Арабелла удержала его за руку.

— Грэм, а как же наше купание? — капризно спросила она. — Если Эрни требуется сопровождающий, то эту миссию может взять на себя хозяин. Правда, Том? — Она торжествующе улыбнулась, когда Том выразил полную готовность.

— Конечно! Мне будет приятно проводить вас, Эрни. Мне все равно нужно зайти в дом.

— Эрни!

Серые глаза в упор смотрели на нее, но Эрни даже не обратила на них внимания. Она смотрела в какую-то точку над его головой и ничего не видела.

— Мне совсем не нужно, чтобы кто-то сопровождал меня. Спасибо. Я могу прекрасно справиться сама. — Не глядя на Грэма, она повернулась и быстро пошла к дому.

Оказавшись в спальне, где она переодевалась по приезде, Эрни взглянула на свое отражение в зеркале. Вид у нее, как ей показалось, был неважный, щеки покрывала бледность. Она ополоснулась под душем, надела платье. Теперь никто не смог бы догадаться, что совсем недавно ей пришлось пережить сильное нервное потрясение. Сейчас перенесенная душевная боль сохранилась лишь глубоко-глубоко внутри…

Она выглянула в окно, выходящее в сад. День быстро угасал, начало темнеть. Стало прохладней. На деревьях зажглись маленькие разноцветные фонарики, создавая атмосферу сказки. Невольно в голове возник вопрос: где же Грэм? Но она постаралась выбросить эту мысль, потому что с полной уверенностью могла сказать, где он. Он с Арабеллой…

Как только в ее сознании всплыл образ этой женщины, ей стало нехорошо. Неужели весь вечер придется наблюдать, как она липнет к Грэму, как ее пальцы с длинными, ярко накрашенными ногтями, похожими на когти, цепляются за него…

Она нервно и глубоко вздохнула, ясно представив себе, на что будет похож этот вечер. Боль, рожденная ревностью, невыносима. Она, скорее всего, похожа на ощущение, которое испытывает человек, когда нож медленно вонзается ему в живот…

Эрни хотелось вести себя так же, как вела себя Арабелла: прикасаться к Грэму, держать его руку, видеть его смеющиеся глаза…

Боже! Она сходит с ума! Ей нельзя думать о таких вещах! Лучше представлять себе его таким, каким он появился вчера на вилле — злым, огрызающимся, заносчивым, вынуждающим ее терять выдержку своим поведением…