Власть последнего Хранителя
Шрифт:
– Он спит уже почти сутки.
– Значит, так надо.
Кто-то вздохнул, и снова воцарилось молчание.
Тишина действовала умиротворяюще. Открывать глаза и уж тем более что-то говорить совсем не хотелось. Мысли с трудом ворочались в голове Николая. Он совершенно не понимал, где находится, кто возле него шепчется и иногда дотрагивается до его рук и лица. Выныривать из теплых объятий сна не было никакого желания, и он с радостью снова отправился в царство Морфея.
Коля вновь шел среди перламутровых деревьев, под ногами зеленела шелковая трава, воздух благоухал ароматами цветов и нагретой
– Здравствуй, Кайл! – Эльф приветливо улыбнулся.
– Где я?
– Разве ты не знаешь?
– Это место похоже на Шериам, но ведь Фаридар стер его с лица земли.
– Тем не менее это та самая роща, где мы с тобой встречались в прошлый раз.
– Как такое возможно?
– Есть места, которые нельзя просто так уничтожить.
– Значит, Шериам уцелел? – с надеждой спросил Коля.
– И всегда будет жить… – молвил Айлин, – в твоем сердце.
– Так это всего лишь сон? – разочарованно протянул он.
– Как знать, – загадочно улыбнулся эльф. – Иногда реальность становится сном, а сон – явью.
– Сказал бы хоть раз прямо, а то все одни загадки, – вздохнул Коля.
Айлин рассмеялся:
– Ох уж эта молодежь, вам всегда требуются объяснения. Хорошо, попробую. Существует некая граница, отделяющая сны от реальности. И для каждого человека она своя. У людей с трезвым, рациональным умом она очень четкая. Для них сон – это всего лишь необходимость телесного отдыха. У тех же, кто предпочитает жить мечтами, спать наяву, уделять минимум внимания реальным проблемам, эта граница размытая. А для некоторых ее вовсе не существует. Для того чтобы окунуться в свои грезы, им необязательно засыпать физически. Таким людям гораздо проще попасть сюда, на границу сна и реальности, состоящую из воспоминаний, мечтаний и несбывшихся желаний. Иногда здесь можно увидеть свое и чужое будущее. Чаще всего, посетив это место, человек говорит, что у него было видение. Он и не спал, в то же время и не бодрствовал.
– Интересно, значит, ты и этот лес – всего лишь мое воспоминание?
– И да, и нет. Шериама больше не существует, но он живет и будет жить в твоем сердце, пока ты его помнишь. А я же могу прийти только туда, где ты меня впервые увидел. Я, ты, это место – все связано между собой. Я знал, что встречу тебя здесь, на границе, застрявшим между сном и явью.
– Я всегда причислял себя к людям с рациональным складом ума. Как же я смог проникнуть сюда?
– Ты был таким, пока не открылся этому миру, в котором многому научился.
– Почему же ты сразу не явился мне вот так, во сне или… как там… в видении? Почему мне пришлось искать тебя самому?
– Ты не слышал, что я сказал. Ты не знал о существовании границы, ты не мог попасть сюда, не разобравшись в себе и своих возможностях.
– А почему я никак не могу проснуться?
– Ты просто устал. Достижение столь огромных результатов за очень короткий срок не проходит незаметно. Я уж не говорю про твой опыт проникновения в тело и сознание гворра.
– А что с этим проникновением?
– Ты слишком молод и неопытен, чтобы забирать тела.
– Я всего
– Конечно. Однако ты не отдавал себе отчета в том, какие могут быть последствия.
– Фаридар сказал мне, – поморщился Коля, – я мог остаться таким чудовищем навсегда или умереть в том теле.
– Но это не все.
Молодой человек вопросительно посмотрел на эльфа.
– Есть еще одна неприятная вещь, вряд ли известная чародею. Его душа черна настолько, что уже не чувствует в себе изменений, которые наступают после очередного захвата им чужого тела. Дело в том, что часть сознания того существа, в которое ты проник, навсегда остается в твоем сердце.
Коля вздрогнул:
– Значит…
– Да. Теперь в тебе живет частичка того гворра, в которого ты имел несчастье вселиться. Я советую тебе запрятать ее поглубже, чтобы не разбудить ненароком в себе это кровожадное и беспощадное существо. А теперь скажи мне, зная все это, ты бы бросился спасать девочку таким способом?
Коля не раздумывал:
– Конечно. Это был единственный шанс вызволить ее из лап гворра.
– Я не сомневался, что ты так ответишь. Известно ли тебе, что искусство проникновения в чужое тело подвластно лишь самым опытным магам? Теперь ты понял, что обладаешь гораздо большими возможностями, чем предполагаешь?
– Да, похоже, ты был прав. Я рожден волшебником. Только почему-то меня это не очень радует. Слишком много всего навалилось в последнее время. Сначала я нашел равновесие, затем открыл в себе возможности вейлинга, а теперь оказалось, что я маг. Разве может столько способностей сочетаться в одном человеке? – Николай тяжело вздохнул.
– Позволь, я объясню тебе кое-что. Твое волнение вполне понятно, и я здесь, чтобы дать ответы на некоторые твои вопросы. Чувство равновесия, которое ты обрел, выпустило на волю все твои скрытые способности. Оно помогло уничтожить барьер, который ты сам и установил, потому что рос в мире, чуждом волшебству. Ты еще многого не знаешь и поэтому заблуждаешься, разделяя свои возможности на отдельно взятые части, хотя на самом деле это есть качества одного целого.
– Способностей мага?
– В общем, да, – Айлин кивнул. – Ведь вейлинг – это не что иное, как низшая ступень волшебника с уклоном в боевые искусства, а умение находить равновесие и чувствовать магические частицы есть основа из основ волшебного учения.
– А куда отнести чтение чужих эмоций и распознавание характера человека?
– А вот как раз это, мой друг, и есть великий дар, который не имеет отношения ни к волшебству, ни к равновесию.
– То есть? – удивился Коля.
– Способность чувствовать настроение других людей находится в твоей крови. Ты обязан этим своим эльфийским предкам.
– Ты хочешь сказать, что тоже умеешь читать человеческие эмоции?
Айлин усмехнулся:
– Конечно. Хотя это и не очень интересно, к тому же и бесполезно, ведь мы не имели контактов с людьми уже многие тысячелетия. Однако мне до сих пор непонятно, почему эта способность проявилась именно у тебя. Она как будто бы дремала столько лет, чтобы проснуться именно сейчас, именно в тебе… – Эльф задумчиво сплел пальцы рук и погрузился в свои мысли.
– Как бы то ни было, я об этом не просил, – нахмурился Коля.