Власть силы. Том 2. Когда враги становятся друзьями
Шрифт:
– Ханг, не надо перечислять мне достоинства воинов моего народа. Я знаю это лучше тебя! – не выдержал эл’Дарг.
– Хорошо… Тогда ты понимаешь, что с деньгами Парсанов, их наемниками и проникшими всюду агентами Теорн с легкостью взял Гурр и чуть больше половины Зарока. Саурму и Узз Парсаны решили пока не трогать и оставили на потом, заключив тайный союз, – продолжил рассказ Ханг Чес’сен.
Но эл’Дарг его снова перебил:
– Не понял… А какого мархуза Теорн ограничился частью Зарока? Что-то не припоминаю, чтобы тот славился мощной армией или сильными чародеями. Даже такой тюкнутый Кали идиот, как мой братец, должен был пройти страну из конца в конец, не вылезая из седла! – удивился он.
Эльф
– Хороший вопрос. К месту, – ответил он с немного непонятной интонацией. Вроде и злится, даже сильно злится, но словно бы не на своего собеседника, а на кого-то другого. – Дело в том, что на Сардуоре есть проблема посерьезней Парсанов. Это король Западного Кайена. Сильный воин и маг, хитрый политик, талантливый командир, а также жестокий и подлый враг. Враг Леса. – Эльфийский титул он произнес особенно веско, со значением. – Если еще не догадался, то я говорю о твоем бывшем рабе, ныне взявшем имя К’ирсан Кайфат. Это он со своей армией разгромил войско твоего брата, это он занял половину Зарока, и это в его пользу отрекся король Зарока…
– Хаффов сын! – выдохнул Дарг и замолчал, откинувшись назад.
Новость требовала осмысления. Он всегда знал, что вышедший из земель гоблинов человек не может быть простым бродягой. И уж тем более простой бродяга не сможет привязать к себе смертоносного кайфата. Бегство из сожженного Полота, путешествие через полмира до столицы Гарташа, а особенно наполненная смертями и кровью жизнь в Гамзаре приучили с уважением относиться к умениям и навыкам этого раба, к его способности выживать и приспосабливаться к самым тяжелым и жутким условиям. Он был опасен, этот парень с изуродованным лицом, совершенно необучен, но все равно опасен. Дарг знал о его побеге из Гильдии магов Пильмы, слышал краем уха о конфликте с Перворожденными, однако тот факт, что беглый дикарь не только до сих пор жив, но и стал королем, откровенно шокировал.
В груди даже шевельнулось неприятное чувство, сильно похожее на зависть. Ну как же, корд в черном ошейнике оказался гораздо успешнее своего хозяина. Ни мархуза не смыслящий в жизни, толком ничего не умеющий беглец преуспел там, где Даргу потребовалась помощь Длинноухих. Как-то все это унизительно…
– Какой молодец, а… – медленно проговорил эл’Дарг, надеясь, что обуревающие его чувства не прорвутся наружу. – Одно неясно, почему этот ваш Враг Леса до сих пор жив? О воинах клана Фек’яр я был лучшего мнения…
– Вопрос решается! – рявкнул Ханг Чес’сен, показав, что сын Сохога затронул весьма болезненную тему. – У нас другая задача. – Помолчал, успокаиваясь, и уже своим обычным голосом продолжил: – Нашими стараниями среди гвонков давно зреет недовольство Теорном. Объединяя ваш народ, он многим перешел дорогу, и только надежда на богатую добычу сдерживала его врагов. Теперь же, после столь сильного поражения, голоса тех, кто желает сменить командующего, звучат все громче. И все чаще называют твое имя, как истинного наследника Великого Сохога. Если ты убьешь Теорна в поединке один на один, то поставить тебя на его место будет легче легкого. Армия окажется под нашим контролем, и можно будет заняться Парсанами… Вождь Дарг, сын Сохога, звучит, конечно, неплохо, но король или даже император Дарг Первый звучит еще лучше, не так ли?
Эл’Дарг торопливо сел и уставился на эльфа. Дерьмо тролля, он еще спрашивает?!
– Хороший план, одобряю. Но если пустить слух, что Теорн проиграл битву бывшему корду его отца, от моего братца отвернутся даже самые стойкие сторонники, – предложил он, едва сдерживая восторг. – Да и этому вашему К’ирсану будет сложнее на троне усидеть. Аристократия не потерпит над собой раба…
– Попробовать можно, но… вряд ли, – с явным сожалением сказал Ханг. – Влияние твоей бывшей собственности
Эл’Дарг с сомнением посмотрел на эльфа. Слова про Владыку, кумира и влияние показались ему чересчур громкими. Вроде бы раньше он не замечал за Перворожденными особой тяги к преувеличению возможностей их противников, но, может, после череды неудачных попыток устранить Врага они решили считать его кем-то большим, чем просто воин или колдун? Что ж, их дело. Он лезть со своим мнением не будет.
– Тогда еще раз обсудим Теорна… – произнес он, пожав плечами.
…После того ночного разговора прошло три дня. Три напряженных дня в выращенной эльфийскими магами роще, когда каждое мгновение ждешь, что тебя обнаружат, что планы пойдут прахом, или того хуже, что обстановка изменится и тебя попросту бросят как расходный материал. Да, несмотря на все слова и обещания, эл’Дарг не доверял эльфам. Слишком сложны их взаимоотношения, слишком много подводных течений во внутренней и внешней политике, и слишком людоедское отношение к человеческой расе. Сегодня ты друг, тебя будут обнимать и славить на всех углах, а завтра вдруг станешь врагом, и под лозунги о свободе и высоких идеалах получишь кинжал в спину. Не зря знающие Перворожденных говорят, что у Маллореана нет друзей, а есть лишь национальные интересы. Вот Дарг и боялся, что эти самые национальные интересы в последний момент изменятся, Теорн с Парсанами превратятся в союзников, а его «подарят» в знак начала добрых отношений.
Какие только мысли не полезут в голову от безделья и утомительной скуки! Позволь Ханг Чес’сен участвовать в подготовке нападения на Теорна, и для дурацких фантазий у Дарга просто не осталось бы времени, но эльф не желал его видеть в штабе по проведению операции, выделив роль едва ли не пассивного наблюдателя.
Неизвестно, до чего бы додумался Дарг, если ожидание продлилось бы еще немного, но в конце концов похожий на лисицу эльф вернулся в рощу, и события резко ускорились.
С Хангом прибыли три длинноухих друида, пригнавших полсотни тирров. Их как раз хватило для Дарга и наиболее сильных бойцов из эльфов и орков. Селерею, который верхом никогда не ездил, ящера не досталось, и дальнейшую дорогу ему предстояло провести в одном седле с Наставником.
Вечером того же дня отряд направился на юго-восток, к границе с Зароком. Ночью двигались скорой рысью, днем отдыхали в точно таких же рощах, которых оказалось неожиданно много на просторах Земли Наместника. А это ведь лишь вершина горы, подножие все еще скрыто в тумане! Последнее соображение заставило эл’Дарга пересмотреть свое отношение ко всему происходящему. Он определенно ошибался – для Перворожденных появление марионетки на троне Наместника не было рядовой операцией, призванной удовлетворить какие-то сиюминутные политические надобности. Светлые пришли в Землю Наместника всерьез и надолго, иначе они не стали бы затрачивать такие силы на подготовку. Да сын Сохога, даром что кучу лет жил рядом с Маллореаном, до сей поры никогда не видел столько Длинноухих разом. О чем-то ведь это говорит!
Очередным гильтом в копилку наблюдений стал маг Перворожденных, встретивший отряд на четвертые сутки их марш-броска. Выскочив словно мархуз из засады перед носом воинов из авангарда, он поднятым над головой посохом остановил движение и, пока всадники успокаивали разгоряченных тирров, подбежал к Хангу. Обменявшись приветствиями, они о чем-то коротко переговорили, после чего всем было приказано спешиться, и все те же погонщики увели табун животных куда-то на запад. Воинам же предстояло укрыться в многочисленных землянках и ухоронках, вырытых по обе стороны дороги.