Власть Талисмана
Шрифт:
«Ах, Солон, Солон! Вы, эллины, вечно остаетесь детьми, и нет среди эллинов старца!.. Вы все юны умом, ибо умы ваши не сохраняют в себе никакого предания… поседевшего от времени». [665]
Египетские жрецы рассказали Солону, что мир периодически уничтожается водой и огнем, что приводит к крушению и исчезновению цивилизаций, однако из-за благоприятного расположения долины Нила древние храмы и святилища Египта чудесным образом переживали эти катастрофы. Только там сохранилась память о великих событиях далекого прошлого и о деяниях, некогда совершенных людьми. Там хранились даже записи о происхождении мира и знания о том золотом веке, когда смертные братались с богами.
665
18. Платон, «Тимей», 22A.
Античные авторы, посещавшие Египет или жившие там, — Геродот, Диодор Сицилийский и Прокл из Диадохии — сходным образом приобщались к древней мудрости египетских жрецов и особенно к их глубоким
666
19. Lubicz, op. cit, pp. 279–286.
Поэтому можно представить интеллектуальное потрясение в ученых кругах Флоренции 1460 года, когда Косимо де Медичи торжественно объявил, что он стал обладателем коллекции баснословных утраченных книг Гермеса Трисмегиста, переведенных на греческий язык анонимным автором. Фрэнсис Йейтс, одна из ведущих мировых специалистов по эпохе Возрождения, поместила масштаб этого открытия в исторический контекст:
«Упоминания о Гермесе Трисмегисте встречаются у раннехристианских авторов, особенно у Климента Александрийского, который в своем поразительном описании процессии египетских жрецов говорит, что певчий во главе процессии нес две книги музыки и гимнов, составленные Гермесом; жрец-астролог нес четыре книги Гермеса о движении звезд и планет. В ходе этого описания Климент утверждает, что всего существует 42 книги Гермеса Трисмегиста; 36 из них содержат философию древних египтян, а остальные 6 посвящены медицине. Крайне маловероятно, что Климент лично изучал какой-либо из текстов «Герметики», которые дошли до нас, но читатель эпохи Ренессанса верил, что в книгахCorpus Germeticum иAsclepius сохранились драгоценные остатки той священной библиотеки, о которой говорит Климент Александрийский». [667]
667
20. Frances Yates, Giordano Bruno and the Hermetic Tradition, University of Chicago Press, Chicago and London, 1991, p. 12.
Косимо и его современники верили, что египетские жрецы лично учили философии «божественного» Платона. Желание приобщиться к источнику этой философии воспламенило воображение Косимо де Медичи и побудило его к действиям.
Когда Косимо де Медичи получил герметические тексты, его приемный сын Марсилио Фичино с головой ушел в работу по переводу трудов Платона с древнегреческого на более общедоступную латынь. Косимо приказал молодому человеку немедленно отложить Платона и сосредоточить все свои усилия на переводе «Герметики» (под этим названием ныне известно собрание книг, привезенное монахом Леонардо да Пистойей из Македонии).
Фичино, которому тогда было 27 лет, уже приобрел репутацию ученого человека, теолога и лингвиста, особенно хорошо разбиравшегося в древнегреческом и латыни. Родившийся в 1433 году, он был сыном флорентийского лекаря, близкого друга Косимо де Медичи. Флорентийский дож усыновил Фичино после смерти его отца и всемерно поощрял его интерес к трудам Платона.
Римский католицизм имел долгую историю разногласий с платоновской философией, начавшуюся еще до закрытия первоначальной Академии в 529 году. Однако в XV веке сторонники Платона появились даже в самой церкви, и Фичино был одним из них. Он был преисполнен решимости применить все свои силы и познания для объединения философии Платона с учениями римско-католической церкви. Впоследствии, как мы убедимся, он попытался сделать то же самое с философией, обнаруженной в книгах «египетского мудреца» Гермеса Трисмегиста. Но поразительным было то обстоятельство, что человек, которому предстояло возглавить Платоновскую Академию Косимо де Медичи, получил приказ отложить Платона и сосредоточиться на переводе книг Гермеса.
По замечанию Фрэнсис Йейтс,
«… это необыкновенная ситуация. Полное собрание сочинений Платона должно подождать, пока Фичино будет быстро переводить Гермеса — вероятно, потому, что Косимо хотел прочитать эти книги перед смертью. Что за яркое свидетельство таинственной репутации Гермеса Трижды Величайшего!» [668]
Через год Фичино завершил перевод на латынь 14 книг, или «трактатов», Герметического свода. В 1473 году, через 10 лет после окончания этой работы, Фичино был рукоположен в сан священнослужителя римско-католической церкви и впоследствии стал высокопоставленным сановником при Флорентийском соборе. Ученые сходятся в том, что его переводы античных греческих авторов и особенно трудов Платона были частью общего духовного импульса, стоявшего за итальянским Возрождением. Менее известно огромное, поистине революционное влияние,
668
21. Ibid, p. 13.
Фичино дал своему переводу название «Пимандр» по названию таинственного «вселенского разума», предположительно раскрывшего Гермесу Трисмегисту божественную мудрость, изложенную в «Герметике». Хотя печатный пресс в Европе был изобретен лишь 15 лет назад, [669] издание «Пимандра» пользовалось огромным успехом. Сначала оно ходило в рукописных копиях, но в 1471 году было отпечатано в Тревизо (очевидно, без разрешения Фичино) под названием «Пимандр, или Сила и мудрость Божья». Такое название было не совсем правильным, поскольку термин «Пимандр», происходивший от греческого Poimadres (которое, в свою очередь, происходило от Peime-n-Re в смысле «знание Ра», египетского бога Солнца), встречается лишь во вступительной части книги, ни в одном из других трактатов «Герметики» нет упоминания о Пимандре.
669
22. By Johannes Gutenberg in C. 1450 in Germany.
Так или иначе, успех этого издания побудил другого издателя из города Феррера выпустить свое издание «Герметики» в 1472 году снова без разрешения Фичино. В 1543 году, когда знаменитый трактат Коперника «О вращении небесных тел» был впервые опубликован в Нюрнберге, по всей Европе насчитывалось более 50 отдельных изданий «Герметики»! В 1463 году, когда Фичино переводил тексты, он не включил в свой сборник трактат под названием Logos Teleios, или «Совершенное рассуждение», более известный как «Асклепий». Это произошло потому, что трактат (фрагмент которого, как помнит читатель, был обнаружен в гностических текстах из Наг Хаммади) уже был переведен на латынь с греческого оригинала во времена поздней античности и обращался в ученых кругах Европы с раннего Средневековья. Впоследствии мы вернемся к «Асклепию», а пока что скажем вкратце, что в этой книге предпринята попытка объяснения магической религии египтян и, что более важно, мистических талисманов, с помощью которых они предположительно направляли энергию звезд в свои статуи и другие предметы. [670] Именно этот вид магии произвел глубокое впечатление на Фичино и повлиял на его многочисленных последователей.
670
23. Yates, op. cit, p. 3.
Трактат «Асклепий» впервые был отпечатан в 1469 году вместе с полным собранием сочинений Апулея лишь за два года до первого печатного издания «Пимандра» в переводе Фичино. Таким образом, вскоре вошло в обычай присоединять «Асклепия» к «Герметике», а полный свод сочинений получил общее название «Философская герметика», или Corpus Germeticum. Иногда к этому своду добавляли еще одно небольшое сочинение, известное под названием «Определения Асклепия».
Согласно французскому ученому Жан-Пьеру Маэ, профессору гуманитарных наук из Сорбоннского университета в Париже, «Определения Асклепия» были заново открыты в 1484 году, то есть через 20 лет после повторного открытия «Герметики». Это событие было гораздо более живописным и драматичным, чем возвращение монаха верхом на ослике из Руритании во Флоренцию. Некий синьор Лудовико Лазарелли в малоизвестном трактате под названием «Письмо Еноха» поведал о том, как его господин дон Джованни Меркурио да Корреджио помог ему найти утраченные рукописи Гермеса Трисмегиста (итальянцы также называли его Меркурием). В Вербное воскресенье апреля 1484 года Джованни Меркурио, которому тогда исполнилось 33 года (предполагаемый возраст Христа во время Его распятия), въехал в Рим на черном жеребце в сопровождении двух слуг и направился к Ватикану. Одетый в черное, подпоясанный золотым кушаком и обутый в алые башмаки, Джованни Меркурио возложил на голову терновый венец, а на лбу у него была прикреплена серебряная табличка в виде полумесяца со следующими словами:
«Это Мой сын Пимандр, которого Я сам выбрал. С раннего детства он достиг высочайших вершин, и Я наделил его властью изгонять демонов и насаждать мою истину и справедливость среди всех народов. Берегитесь противостоять ему! Внимайте его словам и подчиняйтесь ему со страхом и почтением. Это слова Властелина всех мировых святынь, Иисуса Христа». [671]
Потом Джованни Меркурио достал из седельной сумки пачку листовок и разбросал их вокруг. Собралась толпа; некоторые считали его сумасшедшим; другие думали, что он исполняет некий странный обет, но большинство провозгласило его пророком. Швейцарские гвардейцы в Ватикане, озадаченные непонятной сценой, расступились и позволили ему проехать. В соборе Джованни Меркурио провозгласил себя новым воплощением Пимандра. Следующие несколько дней он беседовал с толпами верующих, а затем вернулся в свой родной город Болонью, где женщины и дети устроили ему торжественную встречу. Неудивительно, что вскоре он был арестован инквизицией за богохульство и оказался на краю гибели, однако в I486 году он был освобожден под поручительство короля Франции Карла VIII.
671
24. Roelof van den Broek and Cis van Heertum (eds.), From Poimandres to Jacob Bohme, In de Pelikaan Press, Amsterdam, 2000, p. 372.