Власть в тротиловом эквиваленте. Тайны игорного Кремля
Шрифт:
Вайнах Аслаханов был тогда председателем Комитета Верховного Совета РСФСР по вопросам законности и правопорядка (позже работал советником президента Путина, сейчас — член Совета Федерации РФ от Омской области), на первых порах, говорят, симпатизировал Дудаеву.
Вот это уровень руководителя автономной республики: у его народа горит под ногами земля, а он послушно выполняет безответственные указивки постороннего человека — не лить воду в огонь! Правда, Завгаев добавил, что и в силовых ведомствах полный раздрай: кто подчиняется Ельцину, а кто Горбачеву — сплошной туман.
— Как
— Верните мне власть! — произнес он задумчиво, как бы наделяя меня особыми полномочиями.
— Прямо сейчас нарисую золотую каемку на блюдце и преподнесу вам на нем власть, Доку Гапурович, — не удержался я от ехидства. — Власть в ваших руках. Выбирайтесь из своего убежища в Грозный и наводите порядок.
— Нет, так в Грозный я не вернусь. Передайте Ельцину, пусть он назначит меня министром сельского хозяйства России, и я уеду в Москву.
(Когда я сообщил Борису Николаевичу по телефону пожелание главы автономии, тот долго в трубку чертыхался, хотя ругани, в общем-то, не терпел.)
Я предложил Доку Гапуровичу вариант: поскольку у вайнахов появилась аллергия на Завгаева лично, пусть он, набравшись мужества, вернется в Грозный, заявит там о своей отставке и предложит в преемники достойного, не запятнанного коррупцией человека. Это будет по-мужски, в рамках закона.
— Никаких заявлений я делать не намерен. Разбирайтесь тут сами, — набычился глава автономии. — Вы хотите, чтобы вместо меня стал Дудаев? — почему-то заподозрил он во мне пособника мятежникам. — Намучаетесь вы с ним.
Сказал так, будто правление самого Завгаева принесло Вайнахии процветание и стабильность. Было ясно, что дальнейший разговор с ним бесполезен — политик довел ситуацию до полной анархии и не в состоянии оценить объективно происходящее.
В Грозном я позвонил Ельцину и передал содержание разговора с Завгаевым, свои впечатления от встречи с ним.
— Я направляю в Чечено-Ингушетию Руслана Хасбулатова, — сказал президент. — Это его республика, ему легче договориться с чеченцами.
Хасбулатов только что прилетел из Японии и, не задерживаясь в Москве, прямым ходом — в Грозный. Мы жили в доме приемов обкома КПСС — большой зал, а из него двери в отдельные комнаты — спальни. Самую комфортабельную комнату вайнахи припасли для Руслана Имрановича. Сначала по залу в нее прошествовала обслуга Хасбулатова — с чемоданами и упаковками баночного японского пива. Затем обозначился сам и.о. спикера парламента и тут же скрылся за дверями своей комнаты передохнуть с дороги.
В гостинице нас донимали комары. Высокий потолок зала был ими усеян — ночью они пили кровушку москвичей, теперь, днем, вкушали в дреме блаженство. Пока постояльцы были в отъезде, я снял с себя спортивные штаны и, скручивая их в тугой комок, начал с силой бросать этот комок в потолок — по скопищам комаров. Других орудий в доме не оказалось — ни швабры, ни палки. Шмякнувшись о потолок, комок давил комаров, тут же возвращал себе форму штанов и обратно летел плавно, покачиваясь, как сухой лист. В один из таких забросов штаны вильнули и зацепились за рожок большой люстры.
С
— Зенитку бы сюда, у нее длиннее стволы, — послышался насмешливый голос.
Я посмотрел вниз — там, улыбаясь, стоял Джохар Дудаев. Один — в цивильном костюме, черной шляпе, с тонкими усиками.
— Вот справился без зенитки, — ответил я тоже с улыбкой. — Чечня хотела забрать у меня последние штаны — приходится возвращать их с оружием в руках.
— У России много штанов — не обеднеет, — сказал в тон моей шутке Дудаев. — А комаров с потолка лучше снимать пылесосом. Проверено.
Но тут появился помощник Руслана Имрановича, дворня засуетилась — Джохар приехал на встречу с Хасбулатовым.
Они уединились в комнате и.о. спикера и очень долго вели разговор. О чем? Это стало ясно назавтра — вечером Хасбулатов собрал последнюю сессию Верховного Совета Чечено-Ингушской АССР: она приняла решение об отставке Завгаева и своем самороспуске.
Ни Завгаева, ни многих других депутатов не было — в зале галдели посторонние люди. Но Руслан Имранович, краснея за столом ведущего от натуги, продавил это решение: власть на переходный период, до очередных парламентских выборов, передавалась Временному высшему совету (ВВС) Чечено-Ингушской Республики из 32 депутатов прежнего Верховного Совета.
Вот их кандидатуры, по всей вероятности, так долго обговаривали между собой в гостевом доме обкома Хасбулатов с Дудаевым. Как показало время, толку из этого ВВС не получилось — он походил на крыловскую упряжку из лебедя, рака и щуки. Видимо, Руслан Имранович постарался засунуть туда своих людей, а Джохар — своих.
Возможно, Дудаев думал об этом давно, а возможно, и последний разговор с Хасбулатовым, и базар, именуемый сессией, подвели его к мысли о тайной встрече с кем-то из очень близких Ельцину людей. Для откровенной беседы о перспективах республики. Он рассчитывал изложить свои взгляды и предложения, чтобы их точно донесли до Президента России, не допуская какой-либо утечки информации.
Доверенный человек Джохара сказал мне, что генерал хочет поговорить со мной тет-а-тет сегодня же, поздним вечером. Меня привезли на «Жигулях» в дощатый домик какого-то садового товарищества. Минут через двадцать тоже на «Жигулях» туда приехал Дудаев — с бутылкой коньяка. На столе в домике лежали в эмалированных чашках помидоры и сливы. Разлили по рюмкам, пригубили.
— Мне сказали, что вы хотите передать кое-что на словах Ельцину. Без посторонних ушей, — начал я разговор. — Никто, кроме нас троих, не будет об этом знать.
— Я надеюсь, — произнес спокойно Джохар. Он оперся ладонями на крышку стола и какое-то время внимательно смотрел на нее, будто там лежала оперативная карта.
— Мы ударили в стык между неприкрытыми флангами ельцинской и горбачевской позиций. Открылся оперативный простор, — использовал генерал военную терминологию. — Развивать или нет наступление, зависит от нас. И от Бориса Николаевича.