Власть земли
Шрифт:
— Он, он! — вдруг закричала Ольга и, как безумная, рванулась вперед, так что Пашка едва не потеряла ее из виду.
Мимо них с отрядом стрельцов действительно проезжал Терехов.
— Петя, Петр! — кричала Ольга, стараясь догнать его, но Терехов не слыхал ее призывного крика и скрылся в пылающей улице.
Ольга упала без чувств в мокрый снег, и Пашка наклонилась над нею. Во все стороны бежали обезумевшие люди, воздух жег лицо и палил волосы, дым душил своим смрадом. Пашка с трудом подняла Ольгу
— Что привиделось тебе? — спросила Пашка.
— Паша, я видела своего жениха. Он побежал мимо нас!
— Ну? Куда побег? Какой из себя? — встрепенулась Пашка, но мелькнувшая мысль найти его тотчас оставила ее, как невыполнимая. — Ну, подождем, — сказала она, — может, опять встретим. А теперь можешь идти?
— Могу!
Ольга встала на ноги.
— Ну так пойдем!
Пашка ухватила Ольгу и снова потащила ее по улицам, но скоро силы начали оставлять и ее. Она увидела открытую церковь и вошла в нее.
— Отдохнем здесь, — сказала она Ольге, опускаясь на пол в совершенном изнеможении.
Ольга легла возле нее. Они заснули, но почти тотчас проснулись. В церкви было полутемно, в то время как зарево пожара освещало улицы, словно днем. Красный отблеск пожара западал через открытые двери и трепетал на ликах святых угодников, отчего те казались словно живыми. Но затем вдруг яркий свет озарил всю внутренность церкви. Пламя охватило иконостас и быстро затрещало и повилось по сухому дереву. Ольга и Пашка едва успели выскочить и побежали дальше, снова до первой церкви. Подле Лубянок они наконец остановились, войдя в притвор большой церкви, где и провели остаток страшной ночи.
Проснулись они поздно утром от мучительного чувства голода.
— Чего молчишь! — сказала Пашка. — Ведь по лицу вижу, что отощала крепко, есть хочешь!
— Да и как еще! — слабо улыбаясь, ответила Ольга.
Пашка встала с пола.
— Ну, базара-то нынче, пожалуй, и нет. Надо искать пойти. Ты тут схоронись, вот хотя бы за плащаницей, а я пойду поищу.
Пашка осторожно выскользнула на площадь. Кругом царила тишина, словно все вымерло; издалека доносился шум боя, а над городом траурным черным пологом навис густой дым, озаренный багровым светом пожара со стороны Замоскворечья.
Пашка осторожно скользнула в одну из улиц. В ней дома еще были целы, но, видимо, оставлены людьми. Ворота и двери — все было настежь; Пашка смело вошла в один из домов и пошла по опустевшим покоям. Кругом было все разворочено и разбросано, словно люди торопились бежать. Пашка внимательно осмотрела все поставцы и, на свое счастье, нашла жареную утку, хлеба каравай да кадочку меда. Она ухватила все это, взяла и небольшую плетенку с вином и быстро побежала назад к Ольге.
При виде еды княжну на время оставил
Пашка вскочила на ноги и, заглянув в верхнее оконце над дверью, вскрикнула:
— Батюшки-светы! Полячье набежало и дерутся с нашими!
— Бежим! — закричала Ольга.
— Куда? Смотри, все кругом заняли!
Ольга взглянула из-за ее плеча. Площадь действительно была вся занята сражавшимися.
— Смотри, смотри, князь Теряев! — с испугом сказала Ольга. — Он тоже моим женихом был!
— Вижу! — ответила Пашка. — Только что это? Смотри, он с поляком дерется. Ишь, так и сечет!
Они совершенно забылись и стояли на высоком помосте, заглядывая в окно. Вдруг в самой церкви раздались голоса:
— В алтарь положи, — кричал голос, — под стенку. Живо, живо!
Они узнали голос, и обе похолодели от страха, боясь шелохнуться.
Вбежал Ходзевич и увидел их.
— А вы что тут делаете? — закричал он, бросаясь к ним и сдергивая Ольгу с помоста. Свет разгоравшейся лучины упал на ее лицо, и Ходзевич сразу словно обезумел. — Ты! Княжна? Опять нашел тебя! Ну, ну, не вертись! Не упущу теперь! Ох, сердце мое!
Он, как безумный, обнял княжну и стал осыпать ее лицо поцелуями.
— Помогите! — простонала она, лишаясь чувств.
— На помощь! — завопила Пашка, выбегая из церкви и бросаясь к какому-то воину, лица которого почти не видно было из-за густо разросшихся волос.
— Чего? — сказал тот. — Тебе драться надо, а ты о помощи!
— Ах! — воскликнула Пашка. — Там поляки! Я — баба! Скорей, а то она.
— Баба? — изумился воин. — Ребята! Там ляхи проклятые! — закричал он своему отряду и быстро кинулся в храм.
Огонь уже лизал низ иконостаса. При свете его воин увидел Ходзевича, осыпавшего безумными поцелуями молодого стрельца.
— Вот диво! — сказал он. — Бей!
Испуганные поляки заметались. Воин бросился на Ходзевича и страшным ударом рукоятки меча свалил его на землю. Кругом кипела сеча, и кучка поляков не могла более сопротивляться русским.
Воины уже тушили пожар, а Пашка радостно сказала их начальнику:
— Спасена, спасена!
— Или ты — тоже девка? — спросил он.
— Девка, девка! — ответила Пашка. — Мы уже два дня как по церквам от поляков прячемся.
Воин вдруг вскочил на ноги.
— Да не Пашка ли ты? — взволнованно спросил он.
— А ты откуда знаешь? — удивилась Пашка.
— А это — княжна Ольга? Господи, да как же я-то не признал ее! Ого-го-го! Ой, моя радость! — И волосатый воин, обняв Пашку, поднял и поцеловал ее.
Та вспыхнула от смущения и выскользнула из его объятий.
— Да ты-то кто, что все знаешь?