Власть женщины
Шрифт:
– Что? – спросил Найгел, снова озабоченно хмурясь.
– Ты, наверное, сам не заметил, но сейчас ты назвал меня так же ласково, как в детстве.
Найгел молчал. Неожиданно он потянулся к Стиви, обнял ее и прижался к ней, как ребенок.
– Ты сможешь простить меня? – тихо спросил он.
– Я давно все простила, Найгел.
– Как я могу отблагодарить тебя, мамочка?
– Возвращайся завтра в «Джардин».
– Мне стыдно смотреть тебе в глаза. Я хочу сделать что-нибудь для тебя.
– Хорошо работай. Люби своих детей и заботься о них. Люби братьев и сестру,
– Я постараюсь. Нет, я буду. Я буду.
Стиви улыбнулась сыну и погладила его по щеке.
– Любовь – это самое важное в нашей жизни. Я имею в виду не только любовь между мужчиной и женщиной. Все отношения в мире пронизаны любовью. Это самое сильное лекарство.
– Да, я знаю, что ты права. Я видел, как ты своей любовью вернула к жизни Хлою. И все ее улучшения произошли благодаря тебе.
– И больнице. И Брюсу, и Дереку, и Блер. И не забывай о Майлсе, Гидеоне, Ленор. И о себе, Найгел. Мы все как могли помогали Хлое. И все вместе поможем тебе, сын. У тебя впереди еще такая долгая жизнь. Надеюсь, и у меня тоже.
29
На следующей неделе в среду утром Стиви улетала из Хитроу в Италию. Перелет был недолгий – всего час сорок от Лондона до Милана.
После приземления в миланском аэропорту Линате Стиви перевела часы на час вперед. Через двадцать минут она уже сидела в комфортабельном лимузине, который вез ее в Милан.
Стиви откинулась на мягкие подушки сиденья, чувствуя удовлетворение и покой. Давно ей не удавалось так расслабиться, наверное, с того трагического дня, когда этот безумный Манцони ранил ее дочь и лишил жизни невестку.
Найгел вернулся в «Джардин» на следующий день после их откровенного разговора. Это событие явно пошло ему на пользу – сейчас он выглядел намного лучше. Работа всегда имела для него большое значение, и, как предсказывала Стиви, повседневные дела позволили ему не зацикливаться на мыслях о своей трагической потере. Пройдет еще много времени, прежде чем он по-настоящему придет в себя после смерти Тамары, но теперь Стиви знала, что он находится на пути к выздоровлению. Работа – прекрасное лекарство от горя, она проверила это на себе. Кроме того, у него есть дети. Они помогут Найгелу чувствовать себя необходимым, придадут смысл его жизни.
Что касается Хлои, ее силы восстанавливались с каждым днем, и доктор Лонгдон был очень доволен ее успехами. Он смотрел Хлою на прошлой неделе и сказал, что она в хорошей форме. Однако он посоветовал Стиви остаться еще на месяц в Англии. После этого, заявил он, они могут возвращаться в Штаты.
«Я счастливый человек, – думала Стиви, глядя в окно автомобиля. – Хлоя могла умереть, остаться парализованной или потерять рассудок. Но Бог совершил пасхальное чудо. Для Хлои. И для меня».
Когда Стиви вспоминала свою невестку, ее сердце наполнялось горечью, а глаза – слезами. Она будет тосковать о Тамаре всю свою жизнь, она никогда не забудет ее.
Вскоре машина уже ехала по деловому центру Милана, где находился выбранный
Войдя в холл, Стиви отдала должное изысканности интерьера. Особенно ей понравилось обилие света.
Устроившись в номере, она первым делом позвонила в «Джардин» и поговорила с Найгелом и Гидеоном, а затем связалась с Хлоей, чтобы узнать о ее состоянии.
После того как необходимые звонки были сделаны, Стиви привела себя в порядок и сняла черный брючный костюм, в котором она путешествовала. Для сегодняшней встречи она выбрала темно-серый костюм и белую шелковую блузку. Туалет дополняли нитка жемчуга и серьги. Стиви бросила взгляд в зеркало, взяла сумочку и быстро вышла из номера.
В офис Караселли, который располагался на Виа делла Спига, Стиви решила отправиться пешком. Стоял прекрасный майский день, небо было безоблачным, солнце – ласковым, и после сумрачного Лондона ей хотелось наслаждаться весной.
Поглядывая в витрины роскошных бутиков, Стиви мысленно делала покупки для себя и для Хлои. Она присмотрела много красивых вещей, которые могут порадовать девочку.
Подойдя к внушительному особняку, принадлежащему фирме Караселли, Стиви посмотрела на часы. Почти два. Она точно рассчитала время и пришла на назначенную встречу минута в минуту.
Стиви едва успела открыть журнал мод, ожидая в приемной, как элегантная высокая секретарша подошла к ней и повела по коридору. Еще через минуту Стиви входила в кабинет синьора Караселли.
Хозяин кабинета сидел в углу за огромным письменным столом. Его лицо было обращено к двери. Он сразу же поднялся и, улыбаясь, направился навстречу гостье.
Стиви почувствовала, как быстро забилось сердце.
Куда делось ее спокойствие? Еще минуту назад она была так уверена в себе, а теперь превратилась в комок нервов. Ей казалось, что у нее дрожат руки и стучат зубы. Стиви молча сделала несколько шагов от двери и остановилась в центре комнаты.
Подойдя к ней, Караселли пожал ей руку и сказал по-английски с очаровательным акцентом:
– Стефани, как я рад видеть тебя снова. Твой звонок в понедельник был для меня приятным сюрпризом.
– Я тоже очень рада видеть тебя, – ответила Стиви, про себя удивляясь, что может говорить и голос ее не дрожит. – Мне очень повезло, что ты оказался в Милане и смог сразу же принять меня.
Не отпуская ее руки, Караселли повел Стиви к глубоким креслам у окна. Помогая ей сесть, он спросил:
– Хочешь чего-нибудь выпить?
– Нет, спасибо, ничего не нужно.
Он снова широко улыбнулся, показав великолепные крупные зубы, которые казались ослепительно белыми на его крупном загорелом лице. Караселли сел в кресло лицом к Стиви, вытянул длинные ноги и откинулся на спинку. Он откровенно рассматривал Стиви, но это был совсем не обидный, а приятный для нее интерес. Неожиданно он воскликнул: