Власть
Шрифт:
Не знаю, из каких окон смотрела на город моя мама, но Великая мать не соврала, Анни могла увидеть там нищего мальчишку. Пожалеть. А потом и полюбить. Глаза запекло. Я прикусила губу. Ну, и что, что мой отец не король. Я это знала и раньше. Ну, и что, что мой отец нищий. Зато он добрый. Зато он был со мной все это время. Помогал мне. Я захлопнула створки и прислонилась лбом к покрытым инеем полупрозрачным слюдяным пластинам, заменявшим стекло...
— Все в порядке? — голос вернувшейся Вайдилы, прозвучал так внезапно, что я вздрогнула.
— Да, — тут же отозвалась я.
Смахнула набухшую в уголке глаз слезу и повернулась, надевая на себя привычную маску спокойствия. Никто не должен знать, что прямо сейчас я страшно жалела о сделанном мной когда-то выборе. Если бы не мое желание вернуть то, что было потеряно, я сейчас была бы женой Гирема. Мы жили бы в Нижнем городе все вместе: Гирем, я, Лушка, Анни и Нюнь... Я никогда не узнала бы правду ни о мужчине, которого любила, ни о верном друге, который стал частью моей семьи. И мне никогда не было бы так больно, как сейчас.
Вайдила суетилась у камина, раздувая угли. Когда огонь разгорелся, я плеснула в котелок воды из кувшина и подвесила на крюк. Моя новая подруга колдовала над мешочками с травами, которые она разложила на невысоком столике у камина, и рассказывала:
— Ты знаешь, что наша страна появилась на месте Северной пустоши. Моя много-раз-пра-бабка сбежала из аддийского рабства вместе с другими женщинами. Идти им было некуда, ни один из жителей обжитых земель не стал бы прятать беглых рабынь. И тогда они рискнули отправиться туда, куда нормальные люди не совались — в Пустошь. Это оказалось не самой хорошей идеей, ряды беглянок редели с каждым днем. На них нападали дикие звери, их убивали измененные твари Пустоши, они травились, используя в пищу привычные травы и коренья... Но больше всего женщин умерло от усталости и отчаяния. До побережья, где действие изменяющей магии Северной пустоши было совсем слабым, из двух десятков беглянок добрались только трое: моя много-раз-пра-бабка и две ее подруги.
Пока Вайдила рассказывала, вода в котелке закипела. И воительница, сняв его с огня, залила кипятком травы, приготовленные в особом кувшинчике, с длинным высоким носиком, из которого сразу же пошел пар. По комнате поплыл непередаваемый аромат незнакомых мне растений и ягод. На языке появилась притягательная, терпкая, слегка отдающая горечью, сладость. Захотелось попробовать этот странный напиток.
Но Вайдила не торопилась разливать отвар по чашкам. Она накрыла чайник крышечкой и кивнула на диваны:
— Присядем. Надо подождать. Целастус не любит спешки, — она усмехнулась, — он должен присмотреться к тебе и понять, что ты одна из нас. А иначе он тебя убьет...
— Убьет?! — переспросила я, насторожившись. У груди похолодело...
— Ну, у нас так говорят... Целастус ядовитое растение, — рассмеялась Вайдила. Ее явно повеселила моя реакция. — Но если немного подождать, то весь яд выйдет вместе с паром, и отвар станет совершенно безвреден. Это свойство лоза приобрела благодаря магии Северной Пустоши.
Я кивнула... Не знаю, врет амазонка или нет, но, пожалуй, я попробую этот напиток только после того, как Вайдила сделает первый глоток.
Мы расположились
Три выжившие после побега женщины, конечно же, не думали ни о каком государстве. Они всего лишь хотели жить свободными. Потихоньку построили небольшой домик. Освоились, обжились. Научились выращивать местные съедобные растения, приручили местных коз, обеспечив себя мясом, молоком и шерстью.
Северная Пустошь заставляла их постоянно быть в тонусе. Они много тренировались, учились. И вскоре стали непревзойденными охотницами, способными выследить и поймать даже измененного сцинка. Эта мелкая ящерица, под воздействием стихийной магии слегка подросла и превратилась в очень хитрое, юркое и зубастое существо, которое питалось живой плотью птиц и зверей. Она нападала исподтишка и, выхватив кусок мяса, со всех ног бежала прочь, чтобы покалеченная жертва не успела догнать и расправиться с мелкой тварью. Прятались эти ящерицы тоже весьма умело. Можно было стоять прямо рядом с ее логовом и ничего не увидеть.
— Они были весьма довольны своей жизнью, — наконец Вайдила сочла, что чайный напиток готов и, разлив его про крошечным, на пару глотков чашечкам, протянула одну мне. Я не стала отказываться, хотя к тому времени желание пить ядовитый отвар совсем пропало. Просто держала толстостенную и тяжелую кружечку, похожую на пиалу с нелепой, торчащей в сторону ручкой. — Пей, — улыбнулась она, пригубив чай. — Это очень вкусно...
Я осторожно коснулась губами напитка... горькая сладость обожгла язык. Это было похоже на очень крепкий черный кофе с сахаром. И бодрило точно так же...
— Они не планировали ничего менять, — продолжила рассказ Вайдила и отставила пустую чашечку на стол. — Но однажды осенью, через несколько дней после страшной бури, к их берегу прибило корабль, на котором умирало от жажды и голода несколько десятков человек.
Глава 27
Каким образом к берегам Северной Пустоши занесло небольшой корабль, перевозивший гарем одного из визирей султана в зимний дворец, неизвестно. Может быть это был шторм, сорвавший судно с причала, или самоуверенность капитана... А может быть и то, и другое вместе. Это суденышко не предназначалось для таких дальних путешествий, однако даже по берегу от Аддийских северных портов до того места, где обосновались беглянки было не меньше трех-четырех дней пути...
Бывшие рабыни, увидев корабль, сначала испугались, решив, что это приплыли по их душу. Однако прошло несколько дней, а на борту так и не появилась ни одна живая душа. Охотницы решили рискнуть и пробраться на корабль. Женщинам, сбежавшим налегке, нужно было так много, что они не хотели упускать свой, возможно единственный шанс, раздобыть хоть что-нибудь полезное.
Полезного на корабле оказалось много: ножи, топоры, кухонные котлы... А еще два десятка изможденных, умирающих от жажды красавиц. Вместе с ними были несколько евнухов, с десяток моряков и парочка мужчин из сопровождения. Спасательная операция заняла несколько дней. Мужчин, конечно, же вытаскивали последними.