Властелин 2

Дергунов Сергей

Наполеон стал забрасывать письмами департамент с просьбами или выделить помещение, или выделить деньги на его аренду. В апреле 1790 года заканчивался его отпуск, а клуб так и не был создан. Поручик Бонапарт

написал в полк, что тяжело болен и попросил продлить отпуск еще на полгода. Публичная деятельность настолько втянула его в свой омут, что он даже решил участвовать в выборах Председателя департамента Корсики, фактически, главы острова.

Клуб подождет. Единомышленники и так за тебя проголосуют. Нужно привлекать на свою сторону колеблющихся и равнодушных. Значит, придется учиться ораторскому искусству.

К октябрю Наполеон уже спокойно собирал и удерживал внимание толпы. Он нашел свой стиль. Его речь превратилась в связный набор коротких фраз-лозунгов. За два месяца до выборов он был самым популярным кандидатом в Председатели.

А в ноябре в Аяччо вернулся после двадцатилетнего отсутствия Паскаль Паоли, и все рухнуло. Его чуть ли не носили на руках. Где бы он не появлялся, народ кричал: «Виват, Паоли!». В декабре 1790 года бывшего генерала республики закономерно избрали Председателем департамента Корсики.

Наполеон был морально

раздавлен. Но остыв и поразмыслив, он понял, что держать обиды на Паоли нет никакой причины. Выборы он выиграл честно, и в том, что народ до сих пор его любит и ценит, его заслуга, а не вина. Чтобы расставить все точки над «i», осталось только выяснить, почему он не ответил на письмо и можно налаживать с ним сотрудничество.

Наполеон составил записку со своими идеями написать историю Корсики и с ней предстал перед избранным Председателем. Паоли, увидев в руках вошедшего Наполеона несколько листков бумаги, спросил:

– У вас, что письменное прошение? Могли бы передать его через секретариат.

– Нет, генерал. Я пришел не с прошением. Я пришел задать вопрос о делах полуторагодовой давности.

– И что это за дела?

– Я тогда написал вам письмо из Осона, где я служил, но вы так и не ответили.

– Вы мне писали? Но я не получал от вас никакого письма. Никогда.

И генерал говорил правду. Но об этом еще четверть века не будет знать никто, кроме человека, по чьей вине это письмо пропало.

– Как такое возможно? – с ноткой недоверия в голосе спросил Наполеон.

Конец ознакомительного фрагмента.