Властелин Безмолвного Королевства
Шрифт:
Все прошло просто и без особой торжественности: несколько вопросов вроде «Кто ручается за этого человека?», полагающиеся по протоколу ответы, свидетельства благонадежности Титуса, ритуальное наложение дланей принципатами Бруглиони и Арньена, а потом Бронтом Донето, и вот уже Консент сделался епископальным чалдарянином, притом не из последних.
Консент, кажется, как и полагалось, был доволен. Ноя и дети, однако, не участвовали в обряде. Но жена Титуса подчиняется мужу и станет тем, кем он пожелает, а дети по бротским
– Лейтенант, твоя храбрость вызывает восхищение, – сказал Хект, пожимая Консенту руку.
Он преподнес новообращенному обычный в таких случаях дар: детям при обращении обычно дарили мелкую серебряную монетку, но Пайпер вручил Титусу золотой достоинством в пять дукатов, на котором был изображен вместе со своим гербом какой-то неведомый патриарх по имени Бонифаций. Не поскупились и высшие военные чины патриаршего войска – полковник Смоленс, Клэй Седлако, Хаган Брокк и их помощники. Консент начинает новую жизнь, ему придется нелегко – полагаться теперь он может лишь на свои умения.
Консент был дэвом, но, несмотря на это, в Пайперовом штабе его любили.
– Спасибо. Но тут важнее не храбрость, а понимание. Важно знать, чего хочешь.
Принципат Делари оказался еще щедрее Хекта. Обменявшись с новообращенным положенными любезностями, он повернулся к Пайперу и сказал:
– Можно украсть тебя на минутку? Мне нужно побеседовать с тобой наедине.
– Конечно, ваша милость. Не расстроишься, лейтенант?
На этот раз до Титуса дошел смысл этого самого «лейтенант». Он просиял. Консент только что перешел из одного лагеря в другой, и на новом месте ему были рады.
– Что случилось, ваша милость?
– Отойдем.
Вслед за стариком Пайпер поднялся по лестнице. Личные покои принципата оказались еще более спартанскими, чем общие комнаты на первом этаже. Даже по меркам самого Пайпера.
В своем особняке Муньеро Делари не держал предметов роскоши и не предавался разврату. Это вызывало уважение. Зато комнаты принципата во дворце Чиаро были обставлены с необычайной пышностью – в угоду его любимчику.
В комнате, где они очутились, были белые оштукатуренные стены, посередине стоял грубо сколоченный стол и три стула, в двух глиняных светильниках горело дешевое масло без запаха. Амулет кольнул Хекту запястье.
– Я занялся Руденсом Шнайделем, – сказал Делари, усевшись. – Он сейчас в Вискесменте.
Принципат дернул за шнурок, и где-то приглушенно зазвонил колокольчик.
– Вам так быстро удалось все разузнать? Каким образом?
– Пайпер, я же член коллегии. И не самый последний. В слухах, которые о нас ходят, есть и доля истины. И я рад, что в последнее время нас стали серьезно недооценивать.
– Виноват.
– Иногда, Пайпер, я сомневаюсь в твоей наблюдательности. И опасаюсь, что мой сын тебя переоценил.
– Я тоже опасаюсь.
– Почти ничего. Но с другой стороны, достаточно, чтобы тебя предупредить: не подсылай к нему никого. Разве что если хочешь от кого-то избавиться, не запачкав рук.
В комнату вошла женщина. Хект заметил ее еще внизу – там она, казалось, чувствовала себя не в своей тарелке. Высокая, чуть поблекшая белокурая дама, явно потрепанная жизнью. Она принесла поднос с чашками и кофе. Хект принюхался – кофе был его самым большим пороком.
– Да это же лучший амбонипсгский сорт, – вздохнул он. – Господин, вы слишком ко мне добры.
– Вполне вероятно, так оно и есть. Время покажет. Это моя внучка. У нее особый талант – варить хороший кофе.
Незнакомка поставила перед Хектом чашку, и они кивнули друг другу.
– Этот волшебник открыл лавку неподалеку от дворца, но никакой видимой связи с Непорочным не поддерживает. Может, он хочет заставить нас думать, что такая тайная связь есть. Похоже, у него весьма высокое самомнение. Быть может, об этом ему еще придется пожалеть.
– Благодарю, – обратился Хект к женщине.
У кофе был насыщенный и изысканный вкус. Пайпер, нахмурившись, внимательно вгляделся в лицо принципатовой внучки. Они встречались раньше? В ее чертах чувствовалось что-то смутно знакомое. Потом Хект повернулся обратно к Делари.
– Вряд ли у Руденса Шнайделя с тобой личные счеты. Но возможно, он хочет устранить главнокомандующего патриаршего войска. Мне кажется, напав на тебя, он хотел подставить Непорочного. – Делари тоже нахмурился, видимо сомневаясь в собственных догадках.
И снова Пайперу показалось, что старик в нем разочарован.
– Слишком уж неправдоподобно, господин. Это значит, он заранее знал, как обернется дело.
– Неправдоподобно?
– Вам удалось еще что-нибудь разузнать?
– Нет. Руденс Шнайдель – искусный колдун и без труда заметает следы.
Женщина долила Хекту кофе, а потом вышла из комнаты.
– Она не очень-то похожа на отца, – сказал Пайпер.
– Ты узнал его уже умирающим калекой. И потом, все дети Грейда на него не похожи. Она – копия своей матери.
– А сколько у Грейда Дрокера было детей?
– Четверо. Двое сыновей и две дочери. Все незаконнорожденные. Это случилось не в Фиральдии. Он сошелся с женщиной, которую освободил из праманского плена. Еще девочкой ее похитили пираты и продали одному купцу в Аселине. Он плохо с ней обращался. Грейд тогда впервые в жизни отправился в военный поход. Вместе с гизелами-фракирами Братство Войны захватило Аселин, застав город врасплох. Женщина заговорила на полузабытом древнебротском, Грейд узнал язык и спас ее от фракиров. Она была родом из знатной и образованной семьи.