Властелин Безмолвного Королевства
Шрифт:
– Точно. В последнее время со мной часто такое.
Очень похоже на Орудия Ночи.
– И со мной.
Очень странно. Если бы вокруг рыскали создания Ночи, да притом могущественные, если судить по их с Бехтером ощущениям, у него уже должно было зверски жечь запястье.
– Глядите в оба, – велел Хект солдатам, которые оставались караулить захваченные ворота. – Не берите пример с этих связанных увальней.
Пока они шли по темной улице к герцогскому дворцу, Пайпер решил, что амулет может не срабатывать на присутствие Орудий
О Хектовом колдовском браслете знали лишь Гордимер Лев и Рашаль Шельмец. А Гордимер не умеет управляться с такими штуками.
Но зачем волшебнику убивать Элса Тейджа?
Этого Хект никак не мог понять, но знал точно: эр-Рашаль устраивал на него покушения с самого отплытия из Дринджера. А то и раньше.
Кто-то ведь вызвал того богона в лесу Эсфири возле Кладезя Горестей и Равнины Судного Дня. Тогда ша-луг удалось его одолеть и тем самым обнаружить доселе неизвестное уязвимое место Орудий Ночи.
С тех самых пор смерть шла за ним по пятам.
Возле ворот герцогской цитадели шел бой. Изнутри время от времени доносились громкие хлопки: значит, солдаты воспользовались ручными орудиями с огненным порошком, хотя им было приказано приберечь их на случай колдовской атаки. Хект понимал, почему они не выдержали: таким оружием можно уложить врага издалека, не подставляясь под удар.
– Мой господин, мы застали их врасплох, – доложил один из офицеров. – Но потом нам не повезло. И они тоже застали нас врасплох.
– Каким образом?
– Цитадель караулят браунскнехты. Сколько – неизвестно, но сложа руки они сидеть не будут.
– Что скажешь, Титус? Ты знал, что они тут?
– Я знал про имперских советников. И сказал вам о них. Думал, их немного. Так, во всяком случае, говорили люди. Но нам и не нужно брать дворец. Герцог окопался в одном из борделей. Я отправил людей, чтобы выковыряли его оттуда.
Снова послышались хлопки, – значит, защитники контратакуют.
– Хорошо. – Хект собрал своих офицеров. – Мы не наседаем, если только людей лейтенанта Консента не перехватят. Сидим здесь, пока они не сцапают герцога. Титус, не убредай никуда. Бехтер, нужно устроить пожар.
За это Безупречного возненавидят еще сильнее.
На Пайпера снова повеяло холодом, и он, поежившись, осмотрелся. Вдалеке на залитой лунным светом улице стали потихоньку собираться горожане. Они вздрагивали от каждого выстрела, доносящегося из дворца.
– Бехтер, разгони-ка их, пока не вздумали буянить.
– Будет сделано.
Сержант отправился выполнять поручение, прихватив с собой нескольких солдат, которым пока нечем было заняться.
– Господин, – доложил Консент, – прибыл гонец. Герцога взяли. Они направляются к воротам. Нужно тоже отходить.
– Отлично. Эй вы, поджигайте!
Людям герцога не удастся так просто прийти ему на помощь.
Когда они выбрались из Кларенцы, Хекта нагнал Бехтер.
– Командир, – сказал
– Хм?
– В Броте. Чуть ниже среднего, обычное телосложение, волосы и борода с проседью, подстрижены. Бакенбард нет. Шатен, значит, видимо, не местный. Серые глаза. Лет сорок-пятьдесят. Очень похож на Грейда Дрокера. Вернее, так бы выглядел Дрокер, если бы его не изуродовало.
– В самом деле?
Нужно посоветоваться об этом с принципатом Делари.
Пайпер и сам вроде бы видел этого человека, но сходства с Дрокером не заметил. Он ведь толком не видел волшебника до ранения.
– Он был в коричневом плаще?
– Да. И каждый раз я замечал его после того странного холодка.
– Запомню. Держи ушки на макушке, когда вернемся в Брот. Посмотрим, может, получится напустить на него коллегию.
Патриарх лично явился выслушать доклад Пайпера Хекта о событиях в Кларенце, хотя напрямую с главнокомандующим не говорил. К тому времени как собралась коллегия, Безупречный уже успел получить за Джерму фон Дрессера выкуп и отправить герцога домой. Его войско не слишком обрадовалось: им-то от выкупа ничего не перепало. А в Кларенце кое-кого ранило, хоть и немногих, двое погибли.
– Никак не возьму в толк, что у этого человека на уме, – пожаловался Хект Анне. – Он совсем не понимает людей. Того и гляди прикажет моим солдатам подавить очередной мятеж и весьма удивится, когда они откажутся.
– Пайпер, тут становится все страшнее.
– О чем ты? – спросил Хект, обеспокоенный ее тоном.
– Дело не только в беспорядках. Мне стало страшно выходить на улицу. И детей выпускать. После того убийства я чувствую, будто за мной кто-то все время наблюдает. Ходит следом. Дети тоже почувствовали.
– Поговорю с Пеллой. В жизни на улице он разбирается гораздо лучше нас с тобой.
Но Анну его слова не успокоили. Нужно было придумать аргумент повнушительнее.
– У главнокомандующего войсками правоверных есть свои привилегии.
– Кроме длиннющего титула?
– Да. Я отдаю приказы, и их выполняют. Даже если вдруг прикажу провести учения в нашем квартале и все подумают, что я сошел с ума, все равно сделают, как велено. Из страха не получить жалованье.
– И какой от этого прок?
– А такой, что я могу прийти сюда и всех поставить на уши. И заявить при этом, что выполняю свой долг. На еретиков охочусь, положим.
Борьба с еретиками набирала обороты. В коллегии вовсю судачили о ереси – в основном подельники Безупречного. Приуготовляли всех к славному будущему.
– Вызови этого полоумного Морканта Фарфога. Может, чудище его слопает.
Епископа Фарфога Хект еще не встречал и знал только, что его назначили главным дознавателем патриаршей Конгрегации по искоренению богохульства и ереси. Поговаривали, что целые монастыри пустели, – столько народу рвалось в нее вступить.