Властелин бумажек и промокашек
Шрифт:
"Кхм", "ой", стеклянное звякание, глухой шум от удара об ящик и "Роскомнадзор", "Роскомнадзор" - целый набор звуков донесся тотчас же снизу.
– А что такое "Роскомнадзор"?
– удивленно спросил Жорик.
Володька и Николай с ухмылкой переглянулись, инициативу взял на себя Николай.
– Есть люди, вся заслуга которых та, что они ничего не делают, - начал объяснять Николай, - а есть люди, которые чтобы они не делали выходит только хуже. Когда таких людей собирают в кучу - получается "Роскомнадзор".
– Ну, эй, - сказал Химик, - слово-то не ругательное, мы в начале пару
– Да, - согласился Историк, - но сейчас с нами ребёнок. Ты что, хочешь чтобы он с такого возраста узнал что такое "Роскомнадзор"?
– Счастливый Жорик, - позавидовал Химик, - как безмятежно детство в царской России.
– Никогда Жорик, слышишь никогда, братишка, - положил ему руку на плечо Николай, - не произноси вслух это ужасное слово на людях.
– Гоните это слово прочь, насмехайтесь над ним, - саркастически сказал Химик.
– Хорошо, Ники, - чуть испуганно прошептал Жорик, - а когда я вырасту?
– Да хоть в телеграмме кому пиши, - великодушно разрешил Николай, - к хорошим людям "Роскомнадзор" не прилипнет.
***
– По бумагам, старик Чукувер наш педиатр, кстати, из здешних ингридиентов ёрша лепит, - обмолвился Историк, - каждый день ему относят пару бутылок пива и каждую неделю по бутылке "Английской горькой"
Илья Захаров стоял в центре погреба и вещал о роли кваса в жизни современной России. Выбора предмета для спича у него особого не было, поскольку квас был единственным безалкогольным напитком. Посмотреть в царском погребе, конечно, было на что. Мёдовуха, квас, спирт, коньяк, пиво, вино, включая самый первый урожай вин от Абрау-Дюрсо.
– Но на самом деле, - продолжил Историк, - винный погреб - такая синекура. Воруют от лакеев до камер-фурьеров.
– Я ни разу не видел Чукувера пьяным, - подтвердил Химик, - запашка даже не припомню.
– Думаю и он, и большинство служивых бутылки, записанные на свой счет, банально толкают, - сказал Историк.
– По рублику-два в день солидная прибавка к заработку. В 1911 году царский вагон, следующий в Крым с винными припасами, сошел с рельс. Большинство разбитых бутылок оказалось пустыми. Граф Бенкендорф , гофмаршал царского двора, чуть не самовыпилился узнав о таком позоре. Рвал и метал, начал расследование, но царь-тряпка, конечно же, всех простил.
– В общем, - подытожил Химик, - мы знаем, кто крышует все хищения - от сервизов, масла для ламп и золотых мундирных пуговиц до алкоголя из царского дворца. Час расплаты настал: пузырики украденного кваса стучат в мою голову!
– А это серебряная кладовая погреба, - величаво обвел нужный закуток эффектным жестом Илья Захаров, - в ней хранится сервизы, именные жетоны на бутылки и подарочные фляжки - все из серебра. Часть из них, из-за войны, осталась дожидаться в кладовой владельцев с фронта. Еще здесь кипятильник и кувшины со специальными фильтрами для воды, применявшейся при мытье серебряной посуды.
– Так-с, вижу искомый предмет, - возбужденно произнес Историк, - а может сейчас авантюру закрутим?
– Почему? Ты клептоман что ли?
– возмутился Химик
– Расклад такой, - объяснил Историк, - чтобы добраться до погреба
– И что, - скептически спросил Химик, - кого ты под танк бросишь?
– А что есть варианты?
– улыбнулся Историк и с хрипотцой исполнил, - Аничковский дворец, ветер северный, Володька с Коломны, пальцы - веером
– Это не круто, бро, - с укором сказал Химик, - пацана подставлять.
– Тебя походу сильно бесит, когда кто-то говорит, что идеальных людей не бывает, - не удержался Историк, - уронит он жалкую бутыль с квасом, делов то! Лучше уронить чем стащить, нет?
– И то, и другое плохо, - дипломатично ответил Химик, - но мы знаем почему идем на это, а он - нет. Использовать втёмную - это неправильно.
– Друже, - трогательно выговорил Историк, - есть тайны, которые убивают. Готов Володьку на такое подставить?
– Ну почему, - с тоской спросил Химик, - почему благие намерения всегда заканчиваются каким-то тривиальным злодейством?
– Потому что их пытались осуществить глупые люди, - рявкнул Историк, - а мы не такие. Слыхал что Пушкин говорил: гений и злодейство несовместимы! Соберись, тряпка!
– А что на этих именных жетонах написано, и зачем они вообще нужны?
– наивно спросил Николай у Захарова.
Захаров подлез поближе к жетонам и прочитал: "Рейн, Порт, Шато".
Николай подался назад, встал поближе к Володьке и быстро шепнул ему на ухо, пока Захаров снимал жетоны с подставки и передавал на ознакомление Жорику.
– По-моему сигналу урони бутыль с квасом - все вопросы позже.
Володька ошалело вытаращился на Николая, но быстро вернул самообладание, только в глазах его поселилась угроза.
– Вот ваши высочества, раньше этикеток для качественных вин не было, потому что уродовать изящные формы сосудов божественного нектара неказистой бумажкой с названием вина, расплывающимся грубым шрифтом было невместно. И такие серебряные жетоны с названиями вин, цепляющиеся на горлышко, были отличительной чертой истинно благородных напитков, - увлеченно витийствовал Захаров.
Николай слегка выступил вперед, за левую руку Захарова, стоящего лицом к ним, якобы присматриваясь к вину, Жорик вертел жетоны в руках, справа от Ильи. Володька, обернувшись назад и примерив свой локоть к пузатой бутыли с квасом сбоку и сзади него, выдвинулся в центр композиции. Он был готов решительным действиям, смотрел угрюмо и напряженно.
Жорик, потеряв интерес к жетонам, отдал их обратно Захарову. Илья повернулся спиной, перенес вес тела на правую ногу, чуть выдвинутой вперед, чтобы вернуть жетоны на место и Николай, слегка отступив еще больше влево и нацелившись на полку с флягами, подал сигнал. Володька, с обреченным лицом, двинул назад локтем и зажмурился от страха.