Властелин Хаоса

Джордан Роберт

Подойдя ближе, она увидела, за чем он так внимательно наблюдал. Внизу двое обнаженных по пояс мужчин упражнялись на деревянных мечах. Тэм ал’Тор был крепок и кряжист, с заметной сединой, Айрам же строен, молод и гибок. Айрам учился быстро. Очень быстро. Тэм прежде служил в армии и был мастером клинка, но юноша крепко наседал на него.

Фэйли непроизвольно перевела взгляд на палатки, поставленные на обнесенном каменной оградой поле в полумиле от манора, по направлению к Западному Лесу. Лудильщики разбили лагерь рядом со своими недостроенными фургонами, похожими на домики на колесах. Само собой, с тех пор как Айрам взял в руки меч, они не признавали его своим. Туата’ан никогда, ни при каких обстоятельствах не прибегали к насилию.

Интересно, – подумала Фэйли, – тронутся

они дальше после того, как соорудят новые фургоны взамен сожженных троллоками? После того как все укрывавшиеся по зарослям Лудильщики собрались вместе, оказалось, что их уцелело не больше сотни. Может, они и двинутся в путь, а вот Айрам наверняка останется здесь. У Туата’ан не принято селиться или даже подолгу задерживаться на одном месте. Во всяком случае, прежде такого не бывало. Правда, как поговаривал двуреченский люд, прежде много о чем не слыхивали, но с тех пор как нагрянули троллоки, все как вверх дном перевернулось. Эмондов Луг, располагающийся всего шагах в ста к югу от манора, стал заметно больше, чем был, когда Фэйли увидела его впервые. Все погоревшие дома уже восстановили, да и новых немало понастроили. Появились и невиданные ранее кирпичные дома с черепичными крышами. По тому, как быстро разрасталась деревня, следовало ожидать, что вскоре и манор окажется в черте Эмондова Луга. Толковали, что не худо бы построить стену, – вдруг снова объявятся троллоки. Всюду перемены. По деревенской улице шествовал могучий Лойал в сопровождении стайки ребятишек. Еще недавно облик огромного – в полтора человеческих роста – огир с ушами торчком и широченным носом вызывал изумление и страх. Теперь же матери, несколько месяцев назад пугавшие Лойалом детишек, сами посылали своих чад к огир, чтобы тот почитал им книжку. Чужаки в чудного покроя одеждах болтались по всему Эмондову Лугу, но никто не обращал на них внимания, так же как и на трех айильцев – мужчину и двух женщин в серо-коричневых, с разводами куртках и штанах. Даже двух Айз Седай приветствовали почтительными поклонами или приседаниями, но не более того. Перемены, куда ни глянь. Над крышами виднелись два шеста с флагами, установленные на Лужайке, неподалеку от Винного Ручья. На одном полотнище изображена красная волчья голова, ставшая эмблемой Перрина, а на другом алый летящий орел – древний герб Манетерена. Сам Манетерен был стерт с лица земли во время Троллоковых Войн, но некогда Двуречье относилось к манетеренским владениям, и двуреченцы подняли этот стяг почитай что единодушно. Перемены на каждом шагу, хотя многие еще не поняли, что все изменилось и продолжает меняться, неумолимо и безвозвратно. Но Перрину в конце концов придется это усвоить. Разумеется, с ее помощью.

– Бывало, я охотился с Гвилом на кроликов, – пробурчал Перрин. – Он, хоть и постарше, частенько брал меня с собой на охоту.

Фэйли не сразу поняла, о чем говорит муж, а сообразив, рассердилась не на шутку:

– Как ты не поймешь, Гвил старается сделаться хорошим слугой, а ты ему мешаешь. Да-да, мешаешь тем, что вечно зовешь его покурить да поболтать о лошадях, словно ровню. – Она перевела дух. Говорить с Перрином на эту тему было очень непросто. – Перрин, у тебя есть долг перед твоими земляками, и ты должен его исполнять, нравится тебе это или нет.

– Я знаю, – тихо отозвался Перрин. – Чувствую, как меня тянет к нему.

Голос мужа звучал так странно, что Фэйли, потянувшись, ухватила его за короткую бородку и заставила взглянуть ей в лицо. В его загадочных золотистых глазах застыла грусть.

– Что ты имеешь в виду? Я понимаю, что Гвил тебе симпатичен, но…

– Я не о Гвиле, Фэйли. О Ранде. Я нужен ему!

Внутри у Фэйли все сжалось. Она убедила себя, старалась убедить, что эта опасность миновала. Но ее муж та’верен, тот, вокруг кого нити человеческих судеб сплетаются, повинуясь его тяготению. Мало того, он вырос в одной деревне с двумя другими та’веренами, один из которых был вдобавок еще и Возрожденным Драконом. Ей приходилось жить с этим, мириться как с неизбежностью, ибо изменить что-либо она не могла.

– Что ты собираешься делать?

– Поеду к нему. – Перрин на мгновение отвел

глаза в сторону. Фэйли проследила за его взглядом и приметила прислоненные к стене тяжелый кузнечный молот и боевой топор с выгнутым полумесяцем лезвием и рукоятью в три фута длиной. – Я никак не мог… – Голос его упал почти до шепота, – …никак не мог решиться сказать тебе. Я уеду сегодня ночью, когда все улягутся. Сдается мне, времени осталось в обрез, а путь предстоит неблизкий. Мастер ал’Тор и мастер Коутон помогут тебе с выбором мэра, если потребуется. Я с ними говорил. – Он старался говорить весело и беззаботно, но это были жалкие и тщетные попытки. – И с Мудрыми у тебя не будет особых хлопот. Забавно, раньше я их побаивался. Они казались мне грозными и суровыми, а оказалось, что иметь с ними дело очень просто, надо только быть потверже.

Фэйли поджала губы. Выходит, он уже и с Тэмом поговорил, и с Абеллом – только ей ни слова. И надо же сказать такое о Мудрых! Заставить бы его побыть денек в ее шкуре, чтобы понял, каково иметь дело с этими женщинами.

– Мы не сможем собраться так быстро, – возразила она. – Потребуется время, чтобы все подготовить и собрать подобающую свиту.

У Перрина сузились глаза.

– Мы? Но ты не можешь ехать. Это будет… – Он закашлялся и попытался смягчить тон. – Лучше, ежели один из нас останется здесь. Раз уезжает лорд, леди следует остаться. Забот у тебя хватит. Каждый день прибывают новые беженцы. Нужно всех обустраивать, улаживать споры. Если ты тоже уедешь, здесь станет хуже, чем при троллоках.

Неужто он решил, будто она не заметила его обмолвку? Ведь он хотел сказать «будет опасно». И почему, когда Перрин пытается оградить ее от опасностей, у нее на сердце теплеет, хоть она и злится?

– Мы поступим так, как ты сочтешь нужным, – миролюбиво промолвила Фэйли. Перрин подозрительно взглянул на нее и почесал бородку. Потом кивнул.

Теперь перед Фэйли стояла задача заставить его счесть правильным то, что находит таковым она. Заяви Перрин сразу, что она никуда не поедет, ей пришлось бы труднее. Уж ежели он закусит удила, его с пути не свернешь Но если подойти к нему осторожненько да с умом, обычно можно рассчитывать на успех.

Неожиданно Фэйли обхватила мужа за шею и уткнулась лицом в его широкую грудь. Крепкой ладонью Перрин нежно погладил ее волосы, – наверное, решил, что она тревожится из-за его отъезда. Отчасти так оно и было, но только отчасти. Он просто еще не успел понять, что такое жена из Салдэйи. Жаль, конечно, что все так оборачивается. Ведь им было так хорошо вдвоем, вдалеке от Ранда ал’Тора. Зачем Возрожденному Дракону потребовался Перрин? Потребовался именно сейчас, да так, что Перрин ощутил его зов через сотни лиг. И что означает «времени в обрез»? Почему? К потной груди Перрина прилипла рубаха. Пот струился и по лицу Фэйли, но она поежилась.

* * *

Гавин Траканд держал одну руку на рукояти меча, а другой подбрасывал на ладони камушек. Он в очередной раз обходил своих воинов, расставленных у подножия холма с небольшой купой деревьев на вершине. Жаркий суховей, поднимающий пыль над поросшей бурой, пожухлой травой равниной, трепал за спиной юноши простой зеленый плащ. Вокруг не было ничего, кроме увядшей травы да засохших кустов. Передовое охранение было слишком растянуто, и людей на случай внезапного нападения явно недоставало.

Гавин расставил пеших мечников группами по пять человек. В пятидесяти шагах выше по склону расположились лучники, а в лощине неподалеку укрывалось полсотни конных копейщиков. В случае нужды они должны прийти на подмогу товарищам, – но Гавину хотелось верить, что надобности в этом не возникнет. Вначале Отроков насчитывалось гораздо меньше, но слава о них шла такая, что от желающих вступить в отряд не было отбоя. Но ни одному новобранцу не разрешалось выходить за стены Тар Валона до тех пор, пока он не достигнет требуемого уровня мастерства во владении оружием. Не то чтобы у Гавина были основания ожидать нападения именно сегодня, но он уже усвоил, что схватки завязываются, как правило, когда их совсем не ждешь. А Айз Седай никогда не предупредят заранее о том, что должно случиться.