Властелин Хаоса
Шрифт:
– Вижу, какой у тебя взгляд, Илэйн, – промолвила Бергитте, внимательно всматриваясь в улицу, не слышат ли прохожие. – Уж не знаю, чем тебя так заинтересовала эта особа, но должна предупредить: судя по всему, она пользуется уважением, и к ней лучше не цепляться. Не то мы рискуем обратить против себя столько клинков, что не сладим и вдвоем.
Это была чистейшая правда. Кроме того, Илэйн явилась в Эбу Дар не затем, чтобы выслеживать доманийских дичков.
Коснувшись руки Бергитте, она кивком указала на двоих мужчин, как раз в этот момент сворачивавших за угол. Один из них, облаченный в голубой кафтан с атласными полосами, до кончиков ногтей выглядел самым настоящим тайренским лордом, каковым и являлся. Лицо Налесина блестело от пота под стать напомаженной бородке. Он метал сердитые взгляды на каждого, кто осмеливался посмотреть
– Раньше мне это не приходило в голову, – пробормотала Бергитте. – Но теперь кажется, что Мэт гораздо опаснее тех двоих Н’Шар в Мамерисе. Интересно, что они делают по эту сторону Элдар?
Илэйн подняла брови. Что? Где?
– Скорее всего, они вылакали все вино в тавернах на том берегу реки. Займемся делом, Бергитте, не стоит отвлекаться на чепуху. – На сей раз Илэйн предпочла не вдаваться в расспросы.
Мэт и Налесин еще брели по улице, а Илэйн уже выбросила их из головы и сосредоточилась на своих поисках. Как здорово было бы найти чашу сегодня. Помимо всего прочего, еще и потому, что в следующий раз Илэйн предстояло отправиться в Рахад с Авиендой. Айилка, несмотря на ее более чем странные взгляды на мужчин вообще и Ранда в частности, нравилась Илэйн, но вот ее задиристый нрав здесь казался не к месту – она словно приглашала встречных женщин тянуться к ножу. Похоже, Авиенда испытывала разочарование, когда местные забияки отводили глаза под ее вызывающим взглядом.
– Зайдем сюда, – предложила Илэйн, указывая на очередное шестиэтажное здание. Вряд ли Найнив права насчет пяти этажей. Или все же права?
Илэйн, тем не менее, надеялась, что Эгвейн удалось найти решение.
Пока Логайн пил воду, Эгвейн терпеливо ждала. Отведенная ему палатка была не столь просторной, как помещение в Салидаре, но гораздо больше большинства палаток в лагере. Требовалось дополнительное пространство для шести сестер, сидевших на табуретах и непрерывно поддерживавших щит. Предложение Эгвейн просто завязать плетение и обойтись без этого караула вызвало едва ли не потрясение. Настаивать Эгвейн не стала, достаточно было и того, что она сделала четырех женщин Айз Седай без принесения теми Трех Обетов. Суан сказала, что Совет ни за что не согласится снять или даже ослабить караул возле Логайна, ибо, согласно обычаю, щит надлежало не закреплять, а поддерживать постоянно. Тот же обычай предписывал делать это шести сестрам, хотя если мощь Логайна убыла в той же степени, в какой это случилось с Суан и Лиане, его легко удержали бы и три. Единственная лампа давала достаточно света. Эгвейн и Логайн сидели на устилавших пол одеялах.
– Позвольте уточнить, – промолвил Логайн, опустив оловянную кружку. – Вы желаете выяснить, как я отношусь к амнистии ал’Тора?
Некоторые сестры заерзали на табуретках, – возможно, из-за того, что он не называл Эгвейн «Мать», но, скорее всего, потому, что им был неприятен сам предмет разговора.
– Да, я хотела бы услышать твои соображения. Наверняка они у тебя есть. В Кэймлине ты несомненно занял бы почетное место рядом с ним, а здесь тебя, того и гляди, укротят. Так вот, ты имел дело с Силой шесть лет и не впал в безумие. А смогут ли те, кто придет к нему, продержаться столько же?
– Неужто они и вправду желают меня опять укротить? – спокойно, но с некоторой досадой поинтересовался Логайн. – Зачем? Я связал свою судьбу с вами. Я исполнил все, что от меня требовали. Я готов принести любую клятву.
– Скоро Совет примет решение. Иные считают, что лучшим решением была бы твоя смерть, но, как мне кажется, тебе нечего бояться. Ты оказал нам немалые услуги, и я не допущу, чтобы с тобой так обошлись. Можешь спокойно служить дальше и увидишь, какая кара постигнет Красных Айя – твоих врагов.
Оскалившись, Логайн поднялся на колени, но
Потоки Силы удерживали Логайна на коленях, но он будто не замечал этого.
– Хотите знать, что я думаю об этой амнистии, вот как? Я бы хотел быть с ним! Чтоб вам всем сгореть! Я сделал все, о чем вы просили! Испепели вас всех Свет!
– Успокойся, мастер Логайн, – промолвила Эгвейн, удивляясь тому, как ровно звучит ее голос. – Даю слово, я и сама не причиню тебе вреда, и, насколько достанет моих сил. не позволю этого другим, если, конечно, ты не повернешь против нас. – Гнев отхлынул, и лицо Логайна окаменело. Слушает ли он? – Но Совет будет действовать согласно своему решению. Ты успокоился? – Он поспешно кивнул, и Эгвейн отпустила потоки. Не глядя на нее, Логайн осел на пол. – Насчет амнистии я поговорю с тобой в другой раз, – промолвила Эгвейн. – Через пару деньков, когда ты соберешься с мыслями.
Логайн снова кивнул, так и не посмотрев в ее сторону.
Эгвейн вынырнула из палатки, и два карауливших вход Стража почтительно ей поклонились. Хорошо, что хоть Гайдинам нет дела до того, что ей всего восемнадцать лет, что Принятая стала Айз Седай лишь потому, что ее возвели на Престол Амерлин. Для Стражей Айз Седай есть Айз Седай, и Амерлин есть Амерлин. Тем не менее Эгвейн позволила себе с облегчением вздохнуть, лишь отойдя от них подальше, чтобы те не услышали.
Лагерь был велик – палатки двух сотен Айз Седай, не считая Стражей, Принятых, послушниц и слуг вместе с многочисленными фургонами и возами занимали значительное пространство. В воздухе висел стойкий запах стряпни. Вокруг палаток светились лагерные костры Гарета Брина – его солдаты в большинстве своем спали вповалку, без шатров. Стан так называемого отряда Красной Руки находился милях в десяти к югу. Они прошли уже более двухсот миль, и за все это время Талманес ни разу не допустил изменения этого расстояния более чем на милю в ту или другую сторону. План, предложенный Суан и Лиане, осуществлялся успешно.
За шестнадцать дней, прошедших со времени выхода из Салидара, войско Гарета Брина заметно выросло. Две, по всей видимости, отнюдь не дружественные одна другой армии, двигавшиеся через Алтару на север, не могли не привлечь внимания, и многие местные вельможи со своими отрядами примыкали к тому, кто казался сильнее. Едва ли эти лорды и леди принесли бы присягу, знай они, что никакой схватки с Принявшими Дракона на земле Алтары не предстоит, а войско Эгвейн движется к Тар Валону. Поняв это, многие предпочли бы пуститься наутек, но они принесли клятву верности перед лицом Амерлин, Совета Башни и двух сотен Айз Седай – такими вещами не шутят. Все они понимали, что теперь их судьбы связаны с судьбой Эгвейн, – окажись ее голова насаженной на пику, и им не стоит рассчитывать на снисходительность Элайды. Эти люди угодили в ловушку, тем не менее Эгвейн могла не сомневаться в их верности – лучшим способом сохранить головы для них было возвести ее на Престол Амерлин в Тар Валоне.
Суан и Лиане были настроены очень решительно, хотя сама Эгвейн с радостью ухватилась бы за любую возможность низложить Элайду, не проливая крови. Только вот возможности такой, похоже, не существовало.
Перекусив козлятиной, репой и чем-то еще – она предпочла не вникать, чем именно, – Эгвейн вернулась в свою палатку. В лагере имелись шатры и побольше, но только Амерлин занимала столь просторную палатку одна. Дожидавшаяся там Чеза помогла девушке раздеться, не прекращая взахлеб тараторить о том, какое чудесное полотно удалось ей приобрести у горничной одной алтарской леди и какие прекрасные тонкие сорочки для Амерлин можно будет из этого полотна пошить. Эгвейн частенько оставляла Чезу на ночь в своей палатке, но сегодня отослала ее, как только подготовилась ко сну. Сану Амерлин сопутствовали определенные привилегии. Например, возможность предоставить своей служанке отдельную палатку, а стало быть, и возможность побыть одной, когда это необходимо. Эгвейн еще не устала, и спать ей вовсе не хотелось, однако айильские Ходящие по снам научили ее легко погружаться в сон в любое время. Она ступила в Тел’аран’риод и…