Властелин Колец: Две Крепости (Две башни) (др. перевод)
Шрифт:
Если бы Гэндальф был по-прежнему с ними, Арагорн без колебаний свернул бы в Гондор, веря, что пророческий сон Боромира, подтвердивший древнее предание дунаданцев, призывает его, наследника Элендила, выйти на битву со Всеобщим Врагом. Но Гэндальф сгинул, и Арагорн понимал, что ему придется сопровождать Фродо, если тот захочет переправиться через Андуин. И однако-чем он поможет хоббиту, слепо нырнув под Завесу Тьмы?
— Я-то и один пойду в Минас-Тирит, это мой долг, — сказал Боромир. Потом он пристально посмотрел на Фродо, как бы пытаясь прочитать его мысли, но, заметив, что хоббит не собирается говорить, опустил голову и раздумчиво продолжил: —
Фродо встревожили слова Боромира. Глупо отказываться, начал гондорец… От чего? Может — от Кольца Всевластья? Фродо вспомнил, что на Совете у Элронда он уже заводил об этом разговор, но Элронд тогда же ему все объяснил, и он как будто бы понял, в чем дело. Хоббит с надеждой глянул на Арагорна, однако тот, погруженный в раздумье, видимо, просто не слушал Боромира. На этом их совещание и кончилось. Мерри с Пином давно уже спали, Сэм крепился, но украдкой позевывал; в воздухе ощущалась предрассветная свежесть. Фродо забрался под одеяло и уснул.
Поутру они начали собираться в путь. Эльфы принесли к их шатру одежду и несколько небольших мешков с продовольствием. Гимли развязал один из мешков, вынул тонкую коричневую лепешку, разломил ее — внутри она оказалась кремовой — и, еще не попробовав, разочарованно сказал:
— Галеты… — Однако снизошел до пробы.
И в одно мгновение сжевал лепешку.
— Остановись! — со смехом закричали эльфы. — Ты и так проголодаешься теперь только к вечеру, да и то если будешь весь день работать.
— В жизни не ел таких вкусных галет, — признался Гимли. — Просто чудеса! Уж на что люди из Приозерного королевства мастера готовить дорожные галеты, но с вашими лепешками их нельзя и сравнивать.
— У нас они называются не галетами, а путлибами, или, в переводе на всеобщий язык, дорожным хлебом, — объяснили эльфы. — Если их не ломать, они будут свежими даже через несколько недель пути, так что храните их на черный день. Путнику — хотя бы и Громадине-человеку — достаточно всего лишь путлиба в сутки, чтобы не чувствовать ни голода, ни усталости.
Потом хозяева вынули одежду — длинные лориэнские плащи с капюшонами из легкой и тонкой, но плотной ткани, сшитые по мерке на каждого Хранителя. Они показались переливчато-серебристыми в прозрачной тени исполинских ясеней и как бы впитывали любые оттенки, золотясь под солнцем, зеленея в траве, голубея на фоне безоблачного неба и становясь бесцветно-сероватыми в сумерки, — Хранители не однажды с удивлением замечали, что эльфов необычайно трудно разглядеть, когда им хочется, чтобы их не увидели (ходят-то они совершенно бесшумно), и очень обрадовались подаренным плащам. На шее ворот плаща и капюшон застегивались маленькой малахитовой брошкой в форме листа с золотыми прожилками.
— А он волшебный? — осведомился Пин, радостно разглядывая свой новый плащ.
— Мы не понимаем, что значит «волшебный», — ответил хоббиту один из эльфов. — Твой плащ — эльфийский, можешь не сомневаться… если ты это имеешь в виду. Вода и воздух, земля и камни, деревья и травы Благословенного Края отдали ему переливчатые краски, мягкость
Между тем настала пора уходить. Хранители с грустью глянули на шатер, который долго заменял им дом — хотя они не сумели бы вспомнить, сколько дней им пришлось тут прожить, — на фонтан у шатра, на мэллорн Владык… Отвернувшись, они увидели Хэлдара. Фродо очень обрадовался знакомцу.
— Я охраняю северную границу, — поднявшись по склону, сказал им эльф, — но меня назначили вашим проводником, и я ненадолго вернулся в Галадхэн. Долина Черноречья застлана дымом, а земные недра тяжело содрогаются — в горах происходит что-то неладное, и вы не смогли бы уйти на север, домой. Но путь по Андуину пока свободен. Идемте, времени терять нельзя.
Мэллорны звенели голосами эльфов, но на тропках путникам никто не встретился; они спустились к подножию холма, миновали Ворота, коридор между стенами, перешли по белому мосту через ров и свернули следом за Хэлдаром на восток.
Тропа петляла по густому лесу, небо закрывали золотистые листья, и путники чувствовали, что идут под уклон. Лиг через десять ясени расступились, в небе сверкнуло полуденное солнце, путники невольно ускорили шаг, вышли на открытую поляну и огляделись. Справа от них струилась Ворожея, прозрачная, звонкая и не очень широкая; а впереди, перерезая им путь на восток, бесшумно катил свои темные воды необозримо широкий и хмурый Андуин. С севера узкую луговую косу окаймляла стена исполинских ясеней; за Андуином, среди кочковатых лугов, щетинились кусты и редкие перелески; за Ворожеей до темной линии горизонта тянулись угрюмые голые леса. Реки ограничивали с юга и востока цветущие земли Благословенного Края. Хранители подступили к рубежам Глухоманья.
На левом берегу Золотой Ворожеи, шагах в тридцати от ее впадения в Андуин, виднелся низкий белокаменный причал; у причала были пришвартованы лодки разных размеров и всевозможных цветов. Эльфы грузили припасы Хранителей в три небольшие светло-серые лодочки. Сэм опасливо подошел к берегу, нагнулся, поднял моток веревки — она была легкая, а на ощупь шелковистая — и спросил у эльфов:
— Это тоже нам?
— Конечно, — ответили хоббиту эльфы. — Мы положили в каждую лодку по три мотка — чтоб уж с избытком. Никогда не пускайся в путешествие без веревки — длинной, легкой, тонкой и прочной. А наши веревки как раз такие. И они не единожды вам пригодятся.
— А то я не знаю! — воскликнул Сэм. — Мы вот ушли из Раздола без веревки, так я себя клял до самого Лориэна…
— Можете отчаливать, — объявил Хэлдар. — Только не торопитесь выходить в Андуин. Сначала вам надо освоиться с лодками.
— Да-да, будьте осторожны, друзья, — поддержали Хэлдара другие эльфы. — У наших лодок мелкая осадка, даже когда они загружены до предела, и вы не сразу к этому привыкнете. Испробуйте их сперва возле берега.
Хранители не спеша расселись по лодкам — первыми Фродо и Сэм с Арагорном, за ними Мерри и Пин с Боромиром, а очень сдружившиеся в последнее время Гимли и Леголас поплыли вдвоем; к ним погрузили мешки с провизией.