Властелин Колец (Перевод В. С. Муравьева, А. А. Кистяковского)
Шрифт:
– Наверно, – со вздохом откликнулся Фродо. – И все же я думаю, что Владычица эльфов захочет дать нам прощальное напутствие.
Едва он сказал последние слова, навстречу им вышла Владычица Лориэна – высокая, стройная и прекрасная.
Она поманила хоббитов за собой и, обойдя с востока вершину холма, привела их на обнесенную оградой поляну. Замедлив шаги, хоббиты огляделись. По поляне струился неглубокий ручей, вытекающий из фонтана у жилища Владык, а вдоль ручья шла пологая лестница. Все трое спустились по лестнице в лощинку, и здесь, возле гладкой как зеркало заводи, хоббиты увидели серебряную
Владычица нагнулась, взяла кувшин и наполнила чашу водой из ручья. Потом легонько дохнула на воду, дождалась, когда рябь успокоится, и сказала:
– Перед вами Зеркало Владычицы Лориэна. Я привела вас к нему для того, чтобы вы, если у вас достанет решимости, заглянули за грань обыденно зримого.
В синеватом сумраке тесной лощинки высокая и стройная фигура Галадриэли излучала, как почудилось взволнованным хоббитам, холодное бледно-опаловое сияние.
– А зачем нам заглядывать за грань зримого и что мы увидим? – спросил ее Фродо.
– По моей воле Магическое Зеркало явит вам все, что вы пожелаете, – ответила хоббиту Владычица Лориэна. – Но гораздо интереснее, а главное – полезней предоставить Зеркалу полную свободу. Я не знаю, что именно покажет вам Зеркало – прошлое, определившее вашу нынешнюю жизнь, или какие-нибудь сегодняшние события, способные повлиять на вашу судьбу, или то, что, возможно, случится в будущем. Да и вы едва ли сумеете понять, какие события открываются перед вами – минувшие, нынешние или грядущие… – Владычица помолчала и спросила Фродо: – Так хочешь ли ты заглянуть в мое Зеркало?
Фродо не ответил на ее вопрос.
– А ты? – обратилась Владычица к Сэму. – Насколько я знаю, – добавила она, – у вас назвали бы это волшебством. Слово «волшебство» мне не очень понятно – тем более что вы именуете волшебством и уловки, которыми пользуется Враг. Ты хотел увидеть эльфийскую магию – или, по-твоему, настоящее волшебство, – так попробуй заглянуть в Магическое Зеркало.
– Я попробую, – неуверенно отозвался Сэм. И, обернувшись к Фродо, со вздохом сказал: – Хорошо бы глянуть на Торбу-на-Круче. Мы ж просто страх сколько не были дома! Да разве волшебство Норгорд-то покажет? Небось увижу я какие-нибудь звезды… или такое, что и понять невозможно.
– А все же попробуй, – сказала Галадриэль. – Только не касайся воды руками.
Сэм вскарабкался на подножие постамента и опасливо заглянул в серебряную чашу. Темная вода отражала лишь звезды.
– Ясное дело, – проговорил он ворчливо, – звездочки небесные… – И внезапно умолк. Вместо черного неба с яркими звездами в чаще сияло весело солнце и на ветру подрагивали ветви деревьев. Однако понять, что ему привиделось, хоббит не успел, ибо свет померк, и в неясной мгле он заметил Фродо – тот лежал возле темной каменной стены, и лицо у него было мертвенно-бледное. Потом видение опять изменилось, и Сэм увидел самого себя. Он брел нескончаемыми темными коридорами, долго взбирался по спиральной лестнице, стараясь кого-то разыскать – но кого?.. Точно в причудливо обрывчатом сне, перед ним уже снова сияло солнце и мелко подрагивали ветви деревьев – не от ветра, как ему показалось вначале, а под ударами топора. Сэм всполошился.
– Что за лиходейство! – вскричал он
Но, вглядевшись внимательней, Сэм обнаружил, что там, где стояла Старая Мельница, строится уродливый кирпичный дом, а рядом со стройкой вздымается к небу закопченная красно-кирпичная труба. Клубы дыма, быстро сгущаясь, черной завесой затягивали Зеркало.
– А в Норгорде-то худо, – пробормотал Сэм. – Господин Элронд, видно, знал, что делает, когда посылал Перегрина домой… Ну лиходейщики! – вдруг выкрикнул он, соскочил с пьедестала и угрюмо сказал: – Я ухожу домой. Они разрушили Исторбинку и выгнали на улицу моего старика. Я видел – ковыляет он, горемыка, по Норгорду и катит в тачке все свое барахлишко.
– Ты же не можешь вернуться один, – спокойно напомнила Сэму Галадриэль. – Когда тебе очень захотелось уйти, ты решил, что не вправе покинуть Фродо. А Зеркало часто открывает события, для которых время еще не настало и, весьма вероятно, никогда не настанет – если тот, кому оно их открыло, не свернет с выбранной им однажды дороги, чтобы предотвратить возможное будущее. Магическое Зеркало – опасный советчик.
– А мне и не надо никаких советов. И волшебства не надо, – пробурчал Сэм. Потом замолчал и сел на траву. – Нет уж, наша дорога домой лежит, по всему видать, через Мордор, – после паузы глухо выговорил он. – Но ежели мы доберемся до Хоббитании, а там все окажется, как было в Зеркале, пусть лиходейщики пеняют на себя!
– А тебе не хочется заглянуть в Зеркало? – посмотрев на Фродо, спросила Галадриэль. – Ты сказал, что всюду ощущаешь здесь магию… но эльфийская магия тебя не прельщает?
– Я и сам не знаю, – ответил Фродо. И, немного помолчав, с надеждой добавил: – Ты думаешь, мне стоит в него заглянуть?
– Я не буду тебе ничего советовать, – сказала Галадриэль. – Решайся сам. Да и видения Зеркала не принимай за советы, ибо, случайно узнав о событиях, которые способны изменить нашу жизнь, мы рискуем отказаться от того, что задумали, и навеки предать свою собственную судьбу. Случайные знания очень опасны, хотя иногда и помогают в борьбе… По-моему, ты достаточно мудр и отважен, чтобы верно понять увиденное в Зеркале, но поступай как хочешь, – заключила Галадриэль.
– Я хочу посмотреть, – проговорил Фродо и, взобравшись на постамент, заглянул в Зеркало. Гладь воды сразу же просветлела – взгляду хоббита открылась равнина, освещенная лучами заходящего солнца. Вдали равнину замыкали горы; от гор, петляя меж пологими холмами, тянулась к Фродо полоска дороги, но потом она круто сворачивала налево и вскоре исчезала за чертой горизонта. По дороге ползла чуть заметная точечка – Фродо всмотрелся, – крохотная фигурка… Хоббита охватило радостное волнение: он был уверен, что это Гэндальф, но с белым жезлом и в белом плаще. Однако лица его Фродо не разглядел – он ушел по дороге налево, за горизонт, – и потом, вспоминая этого белого путника, Фродо не смог для себя решить, Гэндальфа он видел или Сарумана; а равнину стерло новое видение.