Властелин Колец (Перевод В. С. Муравьева, А. А. Кистяковского)
Шрифт:
– Третий?
– Да, такой вороватый молодчик: он мочил нос в пруду, вон там. Довольно гнусного вида существо. Верно, из породы орков-соглядатаев или их подручный. Но он каким-то чудом исхитрился от нас улизнуть.
– Не знаю, где он, – сказал Фродо. – Он наш случайный спутник, и я заднего не в ответе. Но если он вам еще попадется, пощадите его: приведите или отошлите к нам. Это жалкая, заблудшая тварь, меня свела с ним судьба. Что же до нас, то мы – хоббиты из Хоббитании, северо-западного края за многими реками. Меня зовут Фродо, сын Дрого, а это Сэммиум, сын Хэмбриджа, достойный хоббит, взятый мною в услуженье. Мы пришли издалека –
– Боромир! – воскликнули все четверо.
– Боромир, сын наместника Денэтора? – сказал Фарамир, и лицо его странно посуровело. – Вы шли с ним? Это поистине новости, если это правда. Знайте же, малютки-странники, что Боромир, сын Денэтора, был Верховным Стражем Белой Крепости и нашим воеводою – худо приходится нам без него. Так почему же вы оказались в одном отряде с Боромиром? Отвечайте скорее, солнце уже высоко!
– Тебе ведомы слова, за разгадкой которых Боромир отправился в Раздол? – отвечал вопросом Фродо.
Но в Имладрисе скуют опять
Сломанный меч вождя..
– Слова эти мне ведомы, – с удивлением сказал Фарамир. – И то, что они ведомы вам, говорит в вашу пользу.
– Так вот, Арагорн, о котором я упоминал, – владелец Сломанного Меча, – сказал Фродо – А мы – невысоклики, о нас там тоже шла речь.
– Вижу, – задумчиво сказал Фарамир. – Вернее, вижу, что может быть и так. А Проклятие, которое добыл в бою Исилдур, – это что?
– Это пока сокрыто, – ответствовал Фродо. – Со временем, вероятно, разъяснится.
– Придется вас толком допросить, – сказал Фарамир, – а то все же непонятно, как вы забрели так далеко на восток и блуждаете в тени… – Он указал рукой и не стал называть горы. – Но это все потом, сейчас нам недосуг. Вам грозила гибель, недалеко прошли бы вы по этой дороге или окрестными холмами. Сегодня здесь будет большая сеча, и либо мы из нее не выйдем живыми, либо разгромим неприятеля и быстро отступим к Андуину. Я оставлю с вами двоих, для вашей охраны и ради моего спокойствия. Безрассудно доверять случайным встречным на здешних дорогах. Если я вернусь, поговорим подробнее.
– Прощай же! – сказал Фродо, низко поклонившись. – Думай обо мне как знаешь, но я в дружбе со всеми, кто воюет против общего врага. Мы пошли бы на бой, если бы столь могучие и доблестные мужи, как вы, не побрезговали нашей помощью, а я бы мог пренебречь своим поручением. Да воссияют ваши мечи!
– Что ни говори, а невысоклики – народ учтивый, – усмехнулся Фарамир. – Прощай!
Хоббиты снова уселись, но поверять друг другу мысли и сомнения не стали: рядом, в рассеянной тени лавров, стояли двое стражей. Они то и дело снимали повязки с лица – уж очень парило, – и Фродо видел светлокожих, темноволосых и сероглазых мужчин, полных достоинства и суровой печали. Разговаривали они вполголоса, сперва на всеобщем языке, но как-то по-старинному; потом зазвучало иное наречие. Фродо ушам не поверил, услышав эльфийский язык, правда, немного измененный, и принялся удивленно разглядывать воинов, ибо понял, что они – южные дунаданцы, потомки властителей Заокраинного Запада.
Наконец он решился заговорить с ними, они отвечали медлительно и немногословно. Звали их Маблунг и Дамрод, они были дружинниками
– Отсюда до восточного берега Андуина около десятка лиг, – сказал Маблунг. – Так далеко мы редко заходим. Но нынче случай особый: подкарауливаем хородримцев, будь они сто раз неладны!
– Да, беда с этими южанами! – подтвердил Дамрод. – Говорят, в старину Гондор даже торговал с хородскими царьками, хотя дружбы с ними никогда не было. Прежде владычество Гондора простиралось до устьев Андуина, и Умбар, самое ближнее их царство, был вассальным. Но это дела давние, много жизней утекло с тех пор. Умбар отложился, о прочих долго ничего не было известно. Лишь недавно узнали мы, что Враг соблазнил их посулами власти и наживы и они ему предались – издавна, как многие царства Востока, склонялись они к нему. Увы, дни Гондора сочтены, и недолго выстоят стены Минас-Тирита, ибо велико могущество Врага и непомерна его злоба.
– Но все же мы не сидим сложа руки и, сколько можем, препятствуем его умыслам, – сказал Маблунг. – Треклятые южане выслали огромное войско, будто без них мало полчищ собрал за стенами Мордора властелин Черного Замка, и оно шествует по древним дорогам, когда-то проложенным мастерами-строителями Гондора. Идут в открытую, не стерегутся: видно, уповают на могущество своего нового владыки, думают, что одна тень его воли оборонит их. Ну, мы их немного проучим. Несколько дней назад нас оповестили, что войско их на подходе и передовой отряд появится еще до полудня там, наверху, где развилиной проходит большак. Большак-то проходит, а они не пройдут. Фарамир их не пропустит: он теперь наш всегдашний предводитель в смертельных схватках. Но его смерть минует и судьба щадит – может статься, для горшей участи.
Разговор прервался: все замолкли и прислушались. Застыла настороженная тишь. Сэм выглядывал из своего папоротникового укрытия и зорким хоббитским глазом видел, что люди кругом прибывали и прибывали: крались по склонам в одиночку или длинными вереницами, хоронясь близ лесочков и рощиц, иные пробирались по траве и сквозь кустарник, почти невидимки в своем пятнистом буро-зеленом облачении. Все были в нахлобученных капюшонах, в зеленых рукавицах и вооружены, как Фарамир и его спутники. Прошли и бесследно исчезли средь бела дня. Высоко стояло полуденное солнце. Тени укоротились.
«Где-то наш оглоед Горлум? – подумал Сэм, забираясь в папоротник поглубже, чтоб не припекало. – Примут его за орка – мокрого места не оставят. А тут еще Желтая Морда так и норовит изжарить. Ну, ему к переделкам не привыкать, авось уцелеет».
Он разлегся возле Фродо, задремал – и проснулся от дальнего пения рогов. Проснулся, сел и огляделся: солнце светило вовсю и пекло немилосердно, их стражи замерли начеку в тени деревьев. Рога затрубили громче – и совсем неподалеку, на горе. Сэму послышались боевой клич и дикие вопли, но это подальше, словно из какой-то пещеры. Потом грохот битвы докатился до них – казалось, дерутся почти рядом. Сталь скрежетала о сталь, мечи со звоном врубались в железные шлемы и глухо ударяли о щиты, крики мешались с отчаянным визгом, и разносился громозвучный клич: Гондор! Гондор!