Властелин Колец
Шрифт:
Фродо вместо ответа тоже на него посмотрел. Долгоброд вдруг переключил внимание на Перегрина. К ужасу своему, Фродо понял, что легкомысленный юный Тук, воодушевленный впечатлением, которое произвел анекдот про толстого бургомистра Мичел Делвинга, острит по поводу прощального Праздника Бильбо. Он уже изобразил в лицах Речь и подходил к Потрясающему Исчезновению.
Фродо забеспокоился. Местным хоббитам эта история покажется, без сомнения, безобидной: просто чудной случай из жизни чудаков за Рекой; но некоторые (например, старина Медовар) знали больше, и вероятно, слышали прежние разговоры об исчезновении Бильбо. Они вспомнят фамилию Торбинс, а о Торбинсе в Бригорье могли уже спрашивать.
Фродо завертелся, пробуя сообразить, что делать. Пипин явно наслаждался вниманием публики и совсем забыл об опасности.
Фродо вдруг испугался, как бы он, увлекшись, не упомянул про Кольцо: тогда всем крышка!
– Быстро принимай меры! – шепнул ему в ухо Долгоброд.
Фродо вспрыгнул на стол и заговорил сам. Внимание слушателей Пипина разделилось.
Некоторые
Фродо вдруг почувствовал себя в глупейшем положении и обнаружил, что перебирает мелочи в кармане (как обычно, когда говорил Речи). Нащупав Кольцо на цепочке, он вдруг ощутил желание надеть его и таким образом выйти из положения. Правда, ему показалось, что это желание не его собственное, а наведенное кем-то или чем-то, находящимся тут же в зале. Он преодолел первое искушение, зажал Кольцо в кулаке, словно стараясь, чтобы оно не сбежало и не натворило бед. Оно его совершенно не вдохновляло. Он произнес несколько «подходящих слов», как сказали бы в Хоббитшире:
– Мы все весьма благодарны вам за гостеприимство, и смею надеяться, что мой краткий визит будет способствовать возрождению старинных дружественных связей между Хоббитширом и Бри!..
После этого он запнулся и кашлянул. Теперь он стал центром внимания всего зала.
– Песню! – закричал один из хоббитов.
– Песню, песню! – закричали все остальные. – Давайте, господин гость, спойте нам что-нибудь такое, чего мы еще не слышали!
Фродо в растерянности разинул рот и тут же с отчаяния затянул нелепую песню, которую любил Бильбо (и которой гордился, потому что сам и сочинил). Песня была про трактир, наверное, потому Фродо ее и вспомнил. Вот она вся, а то в наше время из нее знают только отдельные строчки:
Трактир под старой горкой был,Все это было встарь.Там раз трактирщик начудил:Такого пива наварил,Что слез с Луны Лунарь.А Кот хмельной в трактире томНа скрипке заиграл.Уж так он струны драл смычком,Мяукал и вертел хвостом,Что мертвый бы плясал!В трактире был веселый Пес,Без смеха жить не мог,И если шутку гость принес,Пес этот хохотал до слез,Ну прямо падал с ног!Была корова там одна –Держись, коль в пляс пойдет!Любила музыку онаИ враз пьянела без вина,Когда играл ей Кот!Посуда вся из серебраВеселого была.В воскресный день не жаль добра –Ее начистили с утра,Такие вот дела!Лунарь за кружкой кружку пьет,За часом час летит –Хохочет Пес, играет Кот,Корова на рога встает,А серебро звенит!Лунарь еще глоток хлебнул,А небо – все светлей,Лунарь зевнул и сам под стулСкатился вдруг и там заснул,А Солнце – у дверей!Тогда трактирщик погляделНа лунных лошадей:Они стояли не у дел,А их хозяин все храпел,АЕму громко и долго хлопали. У Фродо был хороший голос, а песня пощекотала воображение.
– Где старина Медовар? – раздались голоса. – Пусть послушает. Надо, чтобы Боб научил его кота играть на скрипке, а мы попляшем!
Они заказали еще пива и стали кричать:
– Еще раз, господин полуростик! Давай! Еще разок!
И они все-таки заставили Фродо хлебнуть из кружки и начать песню сначала, а сами стали подпевать: мотив был всем известен, а слова они подхватывали быстро. Настала очередь Фродо упиваться успехом. Он скакал по столу, а когда второй раз пропел: «Взлетела вслед одним прыжком…», то подпрыгнул высоко вверх – и – трах! – переусердствовал. Попав ногой в поднос с пивными кружками, он поскользнулся – бум! – грохнулся со стола – бах-тарабах! – все открыли рты, чтоб расхохотаться, да так и замерли: певца не стало, он просто пропал, как сквозь пол провалился, и дырки не оставил!
Местные хоббиты вытаращили глаза, повскакивали на ноги и стали громко звать Медовара. Вся компания отшатнулась от Пипина и Сэма, они остались в углу одни, чувствуя на себе мрачные и неприязненные взгляды. Ясно, что многие стали их считать сообщниками бродячего колдуна, а кто его знает, какие у него цели и возможности! Один только смуглый бригорянин смотрел на них так нахально и понимающе, что им стало не по себе. Но вскоре он выскользнул за дверь с косоглазым южанином: он весь вечер с ним шептался. Привратник Гарри вышел вслед за ними.
Фродо чувствовал себя идиотом. Не зная, как спасти положение, он ползком пробрался под столами в темный угол к Долгоброду. Тот сидел неподвижно и бесстрастно, ничем не выдавая свои мысли. Фродо прислонился спиной к стене и снял Кольцо. Как оно попало к нему на палец, он понятия не имел. Он лишь предполагал, что оно само как-то наделось, когда он резко выдернул руку из кармана, пытаясь удержаться при падении. На мгновение он заподозрил, что само Кольцо сыграло с ним эту шутку. Может быть, оно пыталось себя обнаружить по чьему-то желанию или приказу, уловив его в этом зале? Ему совсем не понравились только что вышедшие люди.
– Ну? – сказал Долгоброд, когда Фродо опять «возник». – Зачем ты так? Наделал куда больше вреда, чем твои друзья словами. Сам влез в неприятности – или, лучше сказать, пальцем попал?
– Не понимаю, вы о чем? – сказал Фродо с досадой и испугом.
– Понимаешь, – ответил Долгоброд. – Но давай подождем, пока переполох кончится. А тогда, господин Торбинс, с вашего позволения, я бы хотел сказать вам пару слов с глазу на глаз.
– О чем? – спросил Фродо, не обращая внимания на то, что прозвучало его настоящее имя.
– О довольно важных делах – для нас обоих, – ответил Долгоброд, глядя ему в глаза. – Может быть, ты узнаешь кое-что для пользы дела.
– Хорошо, – сказал Фродо как бы между прочим. – Я с вами позже побеседую.
Тем временем у камина разгорались страсти. Подбежал рысцой господин Медовар и пытался одновременно выслушать несколько разных мнении о случившемся.
– Я его видел, господин Медовар, – говорил один хоббит. – Вернее, я его не видел. Он растворился, и я видел, как его не видно.