«Властелин мира»
Шрифт:
Его перенесли сюда спящим. Смит, навещая Вагнера, прежде всего запирал остальные комнаты. Не удавалось даже заметить, откуда он появляется и куда исчезает. А дверей наружу, казалось, не было. Инженер ощупывал все выступы, заглядывал в каждую щелочку – нигде ничего.
В передних кабинетов, за толстыми герметическими задвижками, находились автоматические подъемники. В свое время они, вероятно, использовались для снабжения лабораторий материалами, а теперь заключенные получали с их помощью пищу в термосах. Но в те отверстия смог бы пролезть лишь кролик.
На
Инженер засунул руку в отверстие, чтобы изучить механизм приспособления, и едва успел выдернуть ее: площадка внезапно двинулась вверх.
Почему?.. Что-то испортилось?.. Или, быть может, сработал защитный прибор?
Однако похожая на неглубокую кастрюлю площадка тотчас возвратилась. На ней лежал небольшой острый нож.
– Странно! – пробормотал инженер и спохватился: нужно бросить опасную привычку рассуждать вслух.
Это могла быть выдумка Петерсона, – недаром он после смерти Вагнера исчез, словно сквозь землю провалился.
«Погоди! – злорадно подумал инженер. – Теперь поиздеваюсь я».
Он торопливо написал по-английски на клочке бумаги: «Нужен револьвер!» – и послал это «письмо» вместе с ножом наверх.
Ответ пришел немедленно. На куске грубой оберточной бумаги было нацарапано торопливым неуклюжим почерком: «Через два часа».
Щеглов растерялся. Если это в самом деле друг, то откуда он мог взяться?.. А если провокация, то с какой целью?.. Нож, конечно, пустяк. Но револьвер…
Там, за стальными стенами этого подземелья, происходило что-то странное. Со дня смерти Вагнера не работал интегратор. Целые сутки Щеглову не давали есть. А теперь вот эта переписка…
Не связано ли все это с медальоном старого профессора?
Щеглов украдкой вытащил из кармана небольшую четырехугольную вещицу. Так себе, ничего необыкновенного. А внутри медальона – совсем крохотный свисток.
«Это – ультразвуковой свисток… – вспомнил Щеглов написанные рукой Вагнера торопливые строчки. – На его тон настроен один из необозначенных на схеме узлов главного интегратора. Включается „адская машина“. Харвуд об этом не знает…»
В конце концов, это было вполне вероятным. Щеглов, имея дело с ультразвуком, однажды шутки ради устроил в своей комнате удивительный замок. Дверь открывалась автоматически, как только подуешь в крохотный свисток такого высокого тона, что звук даже не воспринимался ухом. Конструкция работала безукоризненно; подобрать «ключ» к такому замку почти невозможно. Инженер убедился в этом на собственном опыте: потеряв этот свисток, он возился несколько часов, но замок все же не отпер, и был вынужден взломать дверь.
Но почему же Вагнер не воспользовался ультразвуковым свистком?.. Может быть, потому, что отсюда к интегратору не доходит ни единого звука?
Инженер вынул свисток из медальона, дунул в него, прислушался… Ничего не слышно… Ну, пусть полежит
Щеглов посмотрел на часы – прошло всего лишь тридцать минут.
Чтобы хоть как-нибудь убить время, он вновь заглянул в комнату Петерсона, долго копался среди книг в кабинете Вагнера и наконец, когда прошел назначенный срок, направился к подъемнику.
Но не успел он подойти к своей комнате, как сзади послышался легкий шорох, а вслед за этим бодрый голос Харвуда:
– Хеллоу, мистер Чеклофф! Вы не сердитесь на меня?
Щеглов искоса взглянул на Харвуда, отметил про себя место, где могла находиться потайная дверь, и пошел дальше.
Пистолет!.. Вот тебе и пистолет!.. А нож возвращать не следует.
Проходя мимо отверстия подъемника, Щеглов не удержался и заглянул туда. Заглянул, и застыл пораженный. Там действительно лежал крохотный, почти игрушечный пистолет.
Не приходилось рассуждать, что да как. Быстрым движением он схватил оружие и спрятал в карман. Это было сделано вовремя: через несколько секунд после этого в переднюю вошел Харвуд.
– Хеллоу, мистер Чеклофф!.. У вас очень мрачный вид – так, словно вы собираетесь меня убить!
Если бы Щеглов имел хоть малейшую уверенность в том, что пистолет заряжен, он выпустил бы в Харвуда всю обойму. Но теперь пришлось еще раз напрячь волю, погасить вспышку гнева, сделать невозмутимое лицо.
– Вы не ошибаетесь, мистер Харвуд. Я сделал бы это с наслаждением, но без приговора суда не имею права.
– Я подожду, подожду, мистер Чеклофф! – захохотал Харвуд. – Прошу прощения за невнимательность к вам. Надеюсь, теперь мы будем видеться ежедневно.
– Вот как! – насмешливо сказал Щеглов. – Следовательно, вас привлекает молитвенная тишина этого подземелья?
– Нет. Я предлагаю вам выбраться отсюда на чисты» воздух и стать моим помощником.
– Н-да! – Щеглов сел в кресло и, как стопроцентный американец, положил ноги на стол. – Итак – повышение? Чему обязан?
– Случайному стечению обстоятельств. – Харвуд устроился в той же позе рядом со Щегловым. – Я прогнал Смита за то, что он испортил главный интегратор. Ну, да и еще за некоторые делишки. Теперь, как настоящий джентльмен, я хочу предоставить вам блестящую возможность показать свои способности. Отремонтируете интегратор – выиграете. Не отремонтируете – проиграете. Но и я проиграю вместе с вами, ибо потеряю время, в течение которого первоклассный специалист обязательно справился бы с этой сложной задачей.
– О, мистер очень наивен! – любезно улыбнулся Щеглов. – Мистер считает, что советский инженер сломя голову помчится доказывать свое превосходство над американским, да?
– Да, – вздохнул Харвуд. – Гол в мои ворота. Начнем атаку с иной стороны. Нужно срочно отремонтировать интегратор, а…
– …а Вагнера уже нет! – очень серьезно продолжил Щеглов.
– Да. Два – ноль в вашу пользу. Вагнер действительно знал агрегат, как свои пять пальцев. У меня есть более важные дела. Интегратор поручаю вам. Отремонтируете – изучите в совершенстве. А через три года…