Властелин мира
Шрифт:
— Да, — прошептал я, инстинктивно понижая голос. — Но откуда ему взяться? Ветер совершенно утих… Как вы думаете, это волнение происходит только на поверхности озера или…
— Или в глубине его? — продолжил за меня Уэлс, наклоняясь, чтобы лучше слышать.
В самом деле, уж не направлялось ли к берегам бухты какое-нибудь судно? Возможно, что его мотор и вызвал эти волны.
Затаив дыхание, не шевелясь, мы старались проникнуть взглядом в густой мрак; волны между тем все сильнее бились о прибрежные скалы.
Харт и Уокер взобрались на высокую скалу справа, я же, спустившись
— Сомнения нет! — заявил Уэлс, нагибаясь ко мне. — Это приближается лодка.
— Безусловно, — согласился я, — если только в Эри не водятся киты и акулы…
— Нет! Это лодка, — повторил Уэлс. — Но где она хочет пристать? В устье бухты или где-нибудь подальше?
— Но ведь в прошлые два раза вы видели ее здесь?
— Да, мистер Строк, здесь.
— В таком случае, если только это та самая лодка, — а я убежден, что это именно она, — почему бы ей не вернуться на прежнее место?
— Смотрите! Смотрите! — прошептал Уэлс, указывая рукой на вход в бухту.
К этому времени подошли уже и наши товарищи. Все четверо, мы полулежали теперь на берегу, у самой воды, и смотрели в направлении, указанном Уэлсом.
Какой-то неясный черный силуэт двигался во мраке. Он приближался очень медленно, с северо-востока, и, по-видимому, от него до нас было пока не менее одного кабельтова. Теперь мы уже не слышали шума мотора: возможно, что его выключили, и лодка шла только по инерции.
Так, значит, лодка снова проведет ночь в бухте, как и накануне! Почему же она ушла с этой стоянки? Зачем снова возвращается сюда? Возможно, что какие-нибудь новые повреждения помешали ей выйти в открытое море? Или, может быть, что-нибудь вынудило ее уйти из бухты до того, как были закончены ремонтные работы? Почему она возвращается именно сюда? Что помешало ей превратиться в автомобиль и умчаться по дорогам Огайо?
Все эти вопросы приходили мне на ум, но, разумеется, разрешить их я был не в состоянии.
Впрочем, наши рассуждения, и мои и Уэлса, были основаны на полной уверенности в том, что эта лодка принадлежала «Властелину мира», что это был тот самый «Грозный», на борту которого он писал свой ответ на предложения правительства.
А между тем эта уверенность покоилась на одних лишь догадках. Так или иначе, но лодка все приближалась, и, должно быть, капитан ее превосходно знал фарватер бухты Блек-Рок, если решался входить сюда в полном мраке. Ни одного фонаря не было на борту, ни одного луча света не пробивалось сквозь иллюминаторы. Сейчас уже отчетливо доносился шум мягко работавшего мотора. Плеск воды стал еще слышнее. Через несколько минут лодка подойдет к «пристани».
Я не случайно употребляю здесь слово «пристань». В самом деле, скалы в этом месте образуют в пяти или шести футах над уровнем озера удобную площадку, словно нарочно созданную для причала.
— Давайте уйдем отсюда! — шепнул Уэлс, схватив меня за руку.
— Вы правы, — ответил я, — здесь нас могут заметить. Надо подняться наверх, спрятаться в одной из расщелин
— Так пойдемте.
Нельзя было терять ни минуты. Лодка подходила все ближе, и вот на палубе, которая слегка возвышалась над водой, показались силуэты двух мужчин.
Неужели там действительно только двое?
Уэлс, я, Джон Харт и Нэб Уокер снова вошли в проход между скалами и вскарабкались наверх. В скалах, там и сям, виднелись углубления. Мы с Уэлсом спрятались в одном из них, наши помощники выбрали другое.
Если люди с «Грозного» выйдут на берег, они нас не заметят, а мы сможем следить за ними и будем действовать сообразно обстоятельствам.
Со стороны озера донесся какой-то шум, послышалась английская речь, — лодка, очевидно, пристала к берегу. Почти одновременно на то самое место, откуда мы только что ушли, упал якорный канат.
Проскользнув к самому краю обрыва, Уэлс увидел, что канат тянет один из моряков, спрыгнувших на берег; слышно было, как якорь царапает по земле.
Через несколько минут песок заскрипел под чьими-то ногами.
Двое мужчин взобрались на крутой берег и направились к опушке рощицы; один из них нес фонарь.
Что им там нужно? Быть может, бухта Блек-Рок является для «Грозного» обычным местом стоянки? Быть может, его капитан устроил здесь склад провианта, необходимых материалов, и теперь, когда прихоть забрасывает «Властелина мира» в эту часть территории Соединенных Штатов, он приплывает сюда, чтобы пополнить свои запасы? Видимо, он знает, что это место совершенно пустынно, безлюдно, и чувствует себя здесь в полной безопасности.
— Что делать? — спросил Уэлс.
— Пусть эти люди вернутся обратно, и тогда…
Но тут слова вдруг замерли у меня на губах: один из незнакомцев — они находились в эту минуту шагах в тридцати от нас — внезапно обернулся, и свет фонаря, который он нес, упал ему прямо на лицо.
Я узнал его. Это был один из двух субъектов, подстерегавших меня возле моего дома на Лонг-стрит. Я не мог ошибиться. Я узнал его так же хорошо, как узнала бы его и моя старушка служанка. Это был он, несомненно это был он, один из тех шпионов, след которых я так долго разыскивал. Значит, и письмо, написанное тем же почерком, что письмо «Властелина мира», принесли эти шпионы, — теперь я был в этом уверен! И, значит, оно тоже было написано на борту «Грозного»! Правда, угрозы, содержавшиеся в нем, касались Грейт-Эйри. И я еще раз задал себе вопрос: какая же связь могла существовать между «Грозным» и Грейт-Эйри?
В нескольких словах я посвятил Уэлса в курс дела.
— Это просто необъяснимо! — прошептал он.
Между тем двое мужчин продолжали свой путь и вскоре дошли до опушки.
— Только бы они не обнаружили нашу коляску! — пробормотал Уэлс.
— Этого не случится, если они не вздумают зайти поглубже в лес.
— Ну, а если все-таки они ее увидят?
— Тогда они побегут обратно к лодке, и мы успеем преградить им путь.
Со стороны озера, с того места, где причалила лодка, не доносилось ни звука. Я вышел из расщелины, прошел между скалами и остановился возле якоря, глубоко зарывшегося в песок.