Властелин мургов
Шрифт:
– Ну как, тебе еще не наскучило?
– спросила Польгара, внимательно глядя на испуганного противника, безуспешно пытающегося освободиться от ветвей, крепко обхвативших его туловище.
– Решай, но быстро, мой друг. Ты теперь довольно высоко над землей, и мне начинает уже надоедать все это, а когда совсем надоест, ты можешь упасть.
С громкими проклятиями отшельник, извернувшись, все-таки высвободился и тяжело упал на глинистую почву.
– Ты не ушибся?
– заботливо спросила она.
С утробным
В безумных глазах отшельника вновь появился хитроватый огонек. И одна за другой части тела безумца принялись расти - он делался все больше и больше.
Теперь лицо его было совершенно искажено гримасой безумия, а огромный кулак с размаху ударил по дереву. Потом он склонился, схватил довольно толстое бревно и с хрустом переломил его пополам. Более короткий обломок он отбросил и стал надвигаться на Польгару, потрясая чудовищной дубинкой.
– Польгара!
– Бельгарат внезапно заволновался.
– Берегись его!
– Я справлюсь, отец, - ответила она. Затем спокойно взглянула на безумца, который был теперь десяти футов росту.
– Думаю, все зашло достаточно далеко. Надеюсь, бегать ты еще не разучился?
– И она сделала странный жест.
Между нею и противником вдруг появился невероятных размеров волк - едва ли не с лошадь величиной - и устрашающе завыл.
– Я не устрашусь твоих фантомов, женщина!
– прорычал огромный отшельник.
– Я бог и ничего не боюсь!
И тут клыки зверя глубоко вонзились в его плечо. Он с криком отпрянул, уронив дубинку.
– Убирайся!
– закричал он на оскалившегося волка. Зверь изготовился к прыжку, сверкая клыками.
– Прочь!
– вновь крикнул отшельник. Он неловко взмахнул руками, и Гарион почувствовал, как он напрягает всю свою безумную волю, чтобы заставить волка исчезнуть.
– Советую тебе поскорее спасаться бегством, - почти ласково посоветовала Польгара.
– Этот волк вот уже тысячу лет ничего не ел, из чего нетрудно заключить, что он зверски проголодался.
И у отшельника сдали нервы. Он стремглав кинулся в темную чащу - только костлявые белые ноги сверкали да развевались на ветру спутанные волосы и длинная борода. Волк ленивой рысью бросился в погоню, угрожающе рыча.
– Счастливого дня!
– крикнула вслед ему Польгара.
Глава 25
Польгара совершенно бесстрастно глядела вслед убегающему и наконец со вздохом прошептала:
– Бедняга.
– Волк поймает его?
– тоненьким голоском спросила Сенедра.
– Волк? О нет, дорогая! Ведь это всего лишь иллюзия.
– Но ведь волк его укусил! Я сама видела кровь.
–
– Тогда почему ты сказала "бедняга"?
– Потому что он совершенно безумен. Разум его погружен во мрак и блуждает среди теней и призраков.
– Такое порой случается, Польгара, - сказал Бельгарат.
– Что ж, пора. Я хочу как можно дальше уйти, пока не село солнце.
Гарион подъехал к Бельгарату и пристроился рядом.
– Тебе не кажется, что этот человек когда-то был гролимом?
– Почему ты так думаешь?
– Ну, потому...
– Гарион помешкал, подбирая нужные слова.
– Я хочу сказать, что в мире есть лишь две расы колдунов - это мы и гролимы. Но ведь этот - не один из нас?
– Что за странное заблуждение! Талант - это талант. Он может проявиться у любого - чаще всего именно так и происходит. Но в различных культурах он развивается по-разному, однако и магия, и колдовство, и ворожба, и дар провидения, самый странный и удивительный, - все это взаимосвязано и родственно. Источник у всего этого один, и в основе своей это все одно и то же. Только проявляется по-разному, вот и все.
– Я этого не знал.
– Тогда и ты сегодня кое-чему научился. А любой день, когда узнаешь что-то новое, прожит не напрасно.
Осеннее солнце светило удивительно ярко, хотя висело уже довольно низко над горизонтом. Неотвратимо приближалась зима. И снова Гарион вспомнил, что находится в той части света, где все перевернуто с ног на голову. На ферме Фалдора сейчас уже почти лето. Поля вспаханы, зерна легли в мягкую землю, а дни длинны и теплы. Здесь же, на другом конце света, все совершенно наоборот.
Гарион вдруг с сожалением осознал, что в этом году лета так и не увидел, за исключением разве что нескольких мучительных дней, проведенных в пустыне Арага.
И отчего-то это его сильно расстроило.
Дорога пошла слегка в гору, и вскоре путники въехали на горный хребет, поросший лесом и пересекавший весь остров. Местность стала пересеченной, тут и там все чаще попадались лесистые овраги и лощины.
– Терпеть не могу горы, - жалобно сказал Сади, глядя на скалу, неожиданно показавшуюся между деревьев.
– По пересеченной местности так неудобно ехать.
– Но маллорейцам это также причинит массу неудобств, - напомнил ему Шелк.
– Это лишь и утешает, - вздохнул евнух, - но все же не вполне примиряет меня с этими неудобствами. Нет, все равно не люблю! Горы и долины, горы и долины - все это как-то неестественно. Всему этому с радостью предпочту любую болотистую пустошь!
– Позвольте мне осмотреть это ущелье, - попросил Дарник.
– День клонится к закату, и нам необходимо отыскать безопасное место для ночлега.
Он пришпорил коня, который легко перескочил через ручей, и исчез в зарослях.