Властелин пустоты
Шрифт:
Тут только заметили, что Умнейший сидит позади цепи охотников на охапке листьев и грызет ноготь. Взглянув на Железного Зверя один раз, он потерял к нему всякий интерес.
— Живой, — только и буркнул он в ответ на вопрос. — В определенном смысле.
— Значит, с ним можно договориться, — заключил кто-то.
Умнейший не отреагировал.
— А ты попробуй, — предложил Линдор. Леон продул духовую трубку, прикинул ветер, осторожно вставил стрелку, смазанную ядом, с пушистой кисточкой на хвосте. Хотелось попробовать острие стрелки на пальце, но он не стал этого делать. Интересно, пробьет ли тонкая стрелка железную шкуру? С такого расстояния, пожалуй, не пробьет, а вот если подобраться шагов на сто…
Линдор распоряжался кратко и точно:
— Эет
— Не надо туда ходить, — сказал вдруг Умнейший. Благовоспитанный человек не подаст вида и тем более не рассмеется, услышав явную нелепость — и от кого! В эту минуту Линдор показал себя благовоспитанным человеком. Он не сбавил шага. Умнейший — знает многое, но если бы он никогда не ошибался, то звался бы не Умнейшим, а Безупречным…
— Не ходите туда, говорю вам! Возвращайтесь в деревню!
Эет и Идмон вышли из укрытия, на ходу поднимая духовые трубки. Им удалось сделать три шага.
— Назад!..
Тонкий, ослепительно белый шнур на мгновение соединил Идмона и Зверя, и Идмон вспыхнул. Эет успел сделать один шаг назад.
Железный Зверь плюнул огнем, даже не подняв головы из ямы, и Эет вспыхнул без крика так же, как Идмон. Оба горящих тела еще не успели упасть, когда бешено вращающийся огненный клубок настиг третьего охотника и, выжигая просеку, пошел в глубину леса.
Бичом «Основы Основ» были обыкновенные земные тараканы. Глядя внутрь себя, лидер-корвет содрогался от омерзения. Скверные насекомые бегали слишком быстро, чтобы корабль мог их поглотить, переработав в активную массу, и чересчур быстро плодились, чтобы их можно было уничтожить каким-либо традиционным способом. Лидер-корвет вел с ними войну. Он попеременно обрабатывал пустующие помещения излучениями разной жесткости и газом «типун» комбинированного нервно-паралитического, кожно-нарывного, удушающего и галлюциногенного действия (также и дефолиантом), он заманивал насекомых в тщательно замаскированные термические ловушки, мгновенно нейтрализуя продукты пиролиза, он выращивал вдоль протоптанных ими тропинок смертоносные излучатели и однажды опалил ногу самому Ульв-ди-Улану, он получал особенное удовольствие, прихлопывая нахлебников сонными. Тараканы мельчали, теряли усы и конечности, но не вырождались. Сдаваться они и не думали. Межвидовые браки рыжих и черных представителей тараканьего племени привели к появлению невиданных доселе тварей леопардовой расцветки, не чувствительных вообще ни к чему, кроме ударно-механического воздействия, и то усилие требовалось не маленькое. Выживали лишь самые проворные особи, успевавшие украсть крошку до того, как ее поглотит лидер-корвет, поэтому ему вечно приходилось брюзжать, чтобы экипаж, принимая пищу, не сорил на пол… Все было напрасно, и корабль, терпя нравственные мучения, без большого удовольствия отмечал, что с трудом добился лишь установления некоторого экологического равновесия. Война давно зашла в позиционный тупик. Утешало лишь одно: «Основе Основ» было известно, что над тараканьей проблемой безуспешно бились все корабли Дальнего Внеземелья, за исключением одного грузовика, который перевозил синтетическое волокно и страдал от моли.
Дин-Джонг, ограниченно ценный член экипажа, обладающий полным гражданством, принимал пищу. Он по одной отрывал сосиски от переборки, где они росли гроздью, сдирал целлофан и, макнув сосиску в соусницу, в два приема отправлял в рот. Одним глазом он с удовлетворением следил за тем, как обрывки целлофана на полу отсека начинают таять вроде льда и мало-помалу поглощаются полом — корабль утилизировал отходы активной массы. Было слышно, как за переборкой плещется в бассейне и фыркает Хтиан, а еще по переборке непрытко бежал ушибленный «типуном» таракан — как видно, на запах еды. Его-то Дин-Джонг и отправил хорошо
— Ограниченно ценному — привет!
— Что? — тупо спросил Й-Фрон.
— Привет тебе, говорю. Ограниченный, конечно… — Дин-Джонг захихикал. — Кстати, я занят. Пшел. Й-Фрон потоптался на месте.
— Ты тоже ограниченно ценный, — нашелся он наконец. — Мало ли — полное гражданство… Не всем везет, как тебе. И поймали нас обоих в одной облаве…
Дин-Джонг оторвал еще одну сосиску.
— Глупо, — сказал он, жуя. — Глупо себя ведешь, совсем думать не умеешь. Что с того, что в одной облаве? Гордиться должен. Ты бы еще цензуру памяти вспомнил — тоже ведь вместе проходили… А, я знаю: ты бы, конечно, предпочел, чтобы тебя не поймали? Ну и жил бы себе, как крыса, и жрал бы крыс. Радуйся, что тебе дали хотя бы условное гражданство и вдобавок научили кое-чему стоящему. Тут уж, сам знаешь, все зависит от способностей, а у кого они есть, тот не пропадет. Верно?
— Верно, — подтвердил вслух «Основа Основ».
— То-то, — Дин-Джонг поднял кверху палец, образовавший вместе с сосиской неравновеликую букву «V». — Понимать должен. Мои способности были найдены, пробуждены и развиты, а у тебя никаких способностей сроду не было, и выглядишь ты как дурак. Будь доволен, что приносишь хоть какую-то пользу. Учи тут всяких глухарей уму-разуму, теряй время…
— Это какие же у тебя способности? — вспылил Й-Фрон, немедленно подумав: ох, зря. Но ловить себя за язык было уже поздно. Он сам все испортил. Ясно же было: Дин-Джонг в хорошем настроении, следовало этим воспользоваться…
— Не следовало, — возразил лидер-корвет. Й-Фрон втянул голову в плечи. Сейчас точно влетит по первое число.
Но Дин-Джонг, как выяснилось, был не прочь поразговаривать.
— У каждого есть способности, — веско проронил он, макая сосиску в соус. Й-Фрон проводил ее взглядом. — У его превосходительства коммодора Ульв-ди-Улана исключительные способности к вычислительной матеметике, у Хтиана — к внечувствительному ориентированию в Пространстве с точностью до нанопарсека, вдобавок он лучший на Земле объездчик молодых звездолетов, наконец, Нбонг и Мбонг — квалифицированные специалисты по очистке планет, не говоря уже о смежных специальностях каждого. Такой экипаж может, не вставая с кресел, самостоятельно довести «Основу Основ» до любого порта, если допустить («Не надо допускать», — буркнул корабль), что разуму нашего лидер-корвета будут нанесены неустранимые повреждения… А кроме того, каждый из них, как любой нормальный человек, способен к телепатическому общению друг с другом и с кораблем… впрочем, кое-кто в силу своей природной ограниченности вряд ли сумеет понять, что это такое. Меня, если помнишь, в сортцентре сразу отделили от всякой там шантрапы, развили во мне природный талант… И теперь я не хуже их. Так что если кое-кого пошлют на эту планету с проверкой, то уж никак не меня. Понял, убогий?
Фрону не терпелось возразить в том смысле, что Дин-Джонг все же принадлежит к низшей подгруппе полноценных граждан, что его телепатического таланта хватает лишь на прием прямых мыслеприказов самой большой мощности, от которых содрогается «Основа Основ» и Хтиан, трепеща перепонками, ныряет на дно бассейна, — но на этот раз он сдержался, тихонько проговорив:
— Если я не вернусь, пошлют тебя.
— Чего это ты не вернешься? — забеспокоился Дин-Джонг. — Ты уж вернись…
Сейчас можно было сделать попытку с шансом на удачу. И Й-Фрон ее сделал.
— Может, дашь одну сосиску?
Дин-Джонг затрясся от смеха.
— Ишь ты — сосиску! А тебя чем кормят?
— Стандарт-пищей, — ответил Й-Фрон.
— Вот и ешь свою стандарт-пищу.
— Дай одну, а? Одну всего.
— Уговорил, бери. Что-то добрый я сегодня — к чему бы?
Й-Фрон неуверенно приблизился. Чуда не произошло: как только он протянул руку, корабль всосал сосиски в переборку. Одновременно исчезла с поверхности стола соусница. Над наивным ограниченно ценным хихикали оба — Дин-Джонг и «Основа Основ».