Властелин Руси

Посняков Андрей

– Да где ей тут задерживаться-то? Почитай, окромя Мечислава, и знакомых-то нет.

– Так, друже ж ты мой! – привстав, Ярил обнял Вятшу за плечи. – Не хочу тебя пугать, но Мечислав-людин – это такой гад, что всякое быть может.

Вятша вздрогнул, с ужасом взглянув на собеседника:

– Так ты думаешь…

– Ничего я пока не думаю, – Зевота положил руку ему на плечо. – Искать будем. Помогу, не сомневайся, все одно на пристанях сейчас никакой работы нету… Однако ж кажется мне – с усадьбы начинать надо. Ну, инда пождем Порубора, может, и он чего присоветует? Ежели заплутала, чай, не пропадет

в лесу твоя дева?

– Да уж не пропадет, – улыбнулся Вятша. – Девка справная.

Порубор объявился наследующий день, утром. Войдя в избенку, аккуратно повесил к очагу вымокший полушубок и шапку, взглянув на спящих на сундуке гостей, покачал головой – и как не свалились? Нагнувшись, подергал за ногу Вятшу:

– Эй, хватит спать, чай, день уже! Вздрогнув, Вятша уселся на сундуке, едва не спихнув на пол Ярила, захлопал спросонья глазами:

– Поруборе!

Друзья обнялись, растолкали Зевоту.

– Вставай, подымайся, Яриле! Порубор пришел.

– О Поруборе! – Приоткрыв левый глаз, Ярил воззрился на отрока.

Кареглазый, румяный, с черными, как у Любимы, волосами, тот, улыбаясь, поправил набивной пояс с привешенным к нему узким хазарским кинжалом:

– Давненько ждете?

– Да вторую седмицу уже, – расхохотался Ярил.

– Да? – Порубор тоже рассмеялся. – А Любима сказала – вчера только пришли. Ну, рассказывайте, как жили-поживали, да чего в Киеве-граде деется? Я-то одичал в лесах, аки зверище дикое.

Ярил кивнул Вятше:

– Рассказывай, парень.

Выслушав, Порубор помрачнел, полностью согласившись с Зевотой в том, что искать пропавшую деву нужно либо в родной усадьбе, либо у Мечислава.

– Гостей ромейских нету пока, людокрады зря озорничать не будут, – почесав затылок, пояснил он. – Значит, только то и остается. Ну, ежели и впрямь в лесу не заплутала.

– По такому снегу – может.

Проговорили долго, все обсуждали, с чего начать поиски, да в конце концов согласились с Ярилом – тот предложил все ж таки сперва прояснить корчму Мечислава.

– Только я туда не ходок, – честно предупредил он.

Порубор кивнул.

– Есть у меня на примете один важный купец, – задумчиво протянул он. – Тоже, говорят, поохотиться надумал – дело завлекательное, да и мясо ни в каком доме лишним не будет, хоть у смерда, хоть у купца, хоть у боярина любого. Ежели дорожку не перебежит Ерофей Конь, столкуемся с гостем. Вот, в корчму Мечислава и приглашу.

Ярил бросил на отрока быстрый взгляд:

– Что за гость-то?

– Изрядный гость, важнейший купчище. – Пору-бор потер ладонями румяные щеки. – Уж ежели Ерошка Конь не…

– Да кто же? Отрок улыбнулся.

– Харинтий Гусь, – значительно постучав кулаком по столу, произнес он.

– Харинтий?! – разом воскликнули гости.

– Харинтий, Харинтий, не ослышались, – повторил Порубор. На губах его играла довольная улыбка.

Еще б было не радоваться! Харинтий Гусь – человек в Киеве не последний. Удачливый купец и работорговец, человек, имевший немалый вес во всех гильдиях киевских – и не только киевских – купцов, Харинтий мог позволить себе любую охоту, практически не считаясь с затратами. А поскольку леса близ самого Киева в большинстве своем принадлежали

либо крестьянским общинам-вервям, либо боярам, либо самому князю, Харинтий Гусь мог рассчитывать только на относительно дальние пущи, что, принимая во внимание и свиту купца, было лишь на руку Порубору в смысле оплаты. Лишь бы только удачу не перебил давний конкурент Ерофей Конь, промышлявший тем же самым, что и отрок. Перехватить Харинтия Ерофей вполне мог – окрестные леса знал как свои пять пальцев. Впрочем, Порубор выглядел не в пример представительнее и вполне обоснованно надеялся на свой успех. Надев лучший кафтан и синий, шитый серебром плащ, он уже днем отыскал ярыжек купца и, представившись, назначил встречу в корчме Мечислава-людина. Знал, отличавшийся веселым нравом Харинтий обожает подобные заведения.

К встрече с купцом Порубор готовился тщательно. Согнав с сундука гостей, выбрал из трех рубах лучшую – ярко-зеленую, с желто-красной вышивкой по вороту, рукавам и подолу. Поверх рубахи надел узкий варяжский кафтанец из толстого сукна теплого желтовато-коричневого цвета, подпоясался наборным пояском, накинул на плечи плащ, длинные волосы убрал под бобровую шапку с красным околышем.

– Ну, жених! – восхитился Ярил Зевота. – Как есть жених. Порубор, а давай тебя женим? По летам – пора уже.

Отрок сконфуженно покраснел, опустив глаза долу.

– Ну вас, – отмахнулся он. – Ждите, к ночи явлюсь.

– Ну да, будем мы без дела тебя дожидаться! – Ярил засмеялся. – К пристаням пока сходим, да на торг – тихохонько. Может, чего и выясним, верно, Вятша?

Вятша кивнул.

Ничего они так и не выяснили, хоть и шлялись по Подолу да пристани почти целый день. Правда, мужик один говаривал на пристани, дескать, какой-то богатый купец собирает дев-белошвеек платы да плащи узорами вышивать-изукрашивать.

– Может, к купчине этому и подалась твоя Лобзя? – встретившись у Копырева конца с Вятшей, предположил Ярил.

– Вряд ли, – парень покачал головой. – Ну, какая из нее белошвейка? Да даже если и ушла, уж мне-то сказала бы. Хотя, конечно, проверить можно. Где, ты говоришь, девок шить собирают?

– А леший его знает, – Зевота махнул рукой. – Так и не ясно. Даже как купца звать – и то никто ничего.

– Но ведь девы-то как-то находят?

– Находят. И мы найдем. Только уж не сегодня, – Ярил посмотрел на лиловое вечернее небо. – Завтра. Да и Порубору уж пора появиться. Нешто до ночи в корчме сидеть? Народец там лихой собирается…

– Эвон! – показывая на угол ведущей с Подола улицы, перебил его Вятша. – Вон не Порубор ли?

На углу показался всадник на гнедом коне. Рысью проскочив по улице, он повернул на Копырев конец.

– Порубор! – разом закричали Вятша с Ярилом. – Поруборе!

Всадник остановил коня, обернулся.

– Ну? – радостно улыбнулся Вятша. – Я же говорил – он.

На постоялый двор Зверина пошли вместе. Спешившийся Порубор взял коня под уздцы и неспешно рассказывал о своей встрече с Харинтием. Сперва похвастал – Харинтий Гусь и в самом деле интересовался охотою, был у него, оказывается, старый знакомец, сурожец Евстафий Догорол, по приезде которого, в конце травня-месяца, Харинтий и решил устроить охоту.