Властелин стихий
Шрифт:
А попытки подданных захватить светлые княжества и опустошить их магические источники, дав Повелителю недостающие для его восстановления силы, раз за разом срывались…
— Как там наш магистр Кеонис? — хмуро поинтересовался Понтифик у Вергелиуса — Мой друг так и не пришел в сознание?
— Нет, Ваше Высокопреосвященство — покачал головой инквизитор — и лекари говорят, что нет никакой надежды, он вряд ли выйдет из магической комы. К сожалению, магистр умирает, и это нужно принять, как данность…
— Жаль старину Кеониса… мы с ним
— Все остальные маги стояли чуть дальше от алтаря, и мощный выброс сил не задел их так сильно. Хотя удивительным образом пара подмастерьев смогли поднять свой уровень, став через день магами.
— Выброс магии действительно был таким сильным?
— Ужасающим! Даже часть витражей в окнах орденского Храма повыбивало. Если бы не почтенный возраст Кеониса, он, пожалуй, и сам вполне бы смог подняться до ранга архимага. Но, увы…! Его внутренний источник просто не справился.…Ваше Святейшество, может, приказать нашим лекарям дать ему спокойно умереть?
— Нет. Пусть пока поддерживают жизнь в его теле. Кеонису уже не поможешь, а нам нужно выиграть время, чтобы определиться с преемником. Все произошло слишком неожиданно, и видит Единый — так не вовремя! Распорядись, чтобы лекари оттягивали его смерть, сколько получится…
Понтифик откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Было непонятно: то ли он жалеет своего старого приятеля, то ли уже мысленно похоронил его и теперь просто обдумывает подходящую кандидатуру для замены главы Ордена Воды. Ведь перед походом на Инферно Аполлинариусу неизбежно придется созвать Совет Девяти, чтобы назначить приемника на случай своей гибели, а заодно и обсудить план летней военной кампании.
Но если раньше ни у кого бы и мысли не возникло перечить Понтифику и оспаривать его решения, то теперь соотношение сил в Совете изменилось. Отныне он мог полностью полагаться разве что на Вергелиуса, Кауэра и главу Регентского Совета Восточного Эскела. Фесский князь Марций тоже скорее всего подчинится — хотя бы в силу своего безвыходного положения. Но вот молодые магистры трех Орденов теперь явно будут в оппозиции, как и мелкий паршивец Тиссен, возомнивший себя полководцем после победы над Маркусами. Поэтому в ситуации, когда голоса в Совете разделятся практически поровну, преданность нового магистра Ордена Воды станет важна, как никогда.
— А что нового слышно о молодом Тиссене? — спросил Понтифик, не открывая глаз.
— К сожалению, моему осведомителю пришлось вернуться со своим отрядом в Миней, а щенок со слугами и охраной остался выздоравливать в Охотничьем Замке. Как он умудрился свалиться со скалы в озеро, так никто и не понял. Даже его личная охрана в недоумении.
— Молодые маги часто беспечны, и Тиссен не исключение. Лучше скажи: а этот новый источник пробудился примерно в то же время? И снова рядом с загадочным Замком?
— Да. Но новой инициации мага с тех пор так и не произошло. Что очень странно. До этого пробуждение каждого источника всегда сопровождалось инициацией мага буквально на следующий день. А сейчас почему-то тишина.
— Действительно странно…
— Их действия вообще не поддаются никакой логике. Нам остается лишь ждать, когда Тиссен вернется в Минэй. Илиус доносит, что он нашел болтливую набожную дурочку из числа слуг в замке Тиссенов, но она несет такое, что веры ей особой нет. Скорее всего это глупые бабские сплетни, и не более того.
— Например? — открыл глаза Понтифик и заинтересованно уставился на Вергелиуса.
— Якобы молодой Тиссен самолично пытает заключенных в своей подземной тюрьме. И кто-то из слуг видел его в окровавленном фартуке палача, с руками чуть ли не по локоть в крови.
— Чушь какая! У них же палач для этого есть в Замке, разве нет? Зачем же самому пачкать руки?
— Чушь или не чушь, но в Совете Гильдий об этом тоже слухи ходили. Не зря же жена Главы Совета так быстро созналась во всех грехах. Хотя тетка, говорят, была кремень и мужем своим командовала, как слугой.
— И где сейчас эта властная интриганка?
— После суда ее отправили в южную Обитель Скорбящих.
— Это к настоятельнице Миидоре?! Ох, не завидую я ей…! — Понтифик покачал головой и снова погрузился в раздумья — А знаешь, что? Напиши-ка, Вергелиус, этой самой Миидоре. Пусть она подробно расспросит грешницу, почему та так легко во всем созналась. Чем больше мы будем знать о тайных пристрастиях наглого мальчишки, тем легче будет им потом управлять. И я, наверное, даже не удивлюсь, если он окажется таким же кровавым мясником, как его безумный отец.
Глава 2
По приезде домой, мне пришлось с головой окунутся в текущие дела, поскольку в Замке начались работы по реконструкции Зала воинской славы и библиотеки. Конечно, Фридрих присматривал за стройкой, но у него была куча других дел, и на все рук не хватало. Так что пришлось во все впрягаться, раз я сам и заварил эту кашу. Каменотесы, краснодеревщики, столяры — с кем мне только не пришлось познакомиться, рассматривая представленные Гильдией эскизы и выбирая образцы строительных материалов. Уж больно мне хотелось закончить ремонт к моему дню рождения, чтобы гости увидели наш Замок обновленным.
А еще меня ждало письмо от ирутского архитектора Сафируса — ответ на наше приглашение в Минэй. За день до отъезда в Охотничий замок, мы с карагачем доставили ранним утром послание адресату, отыскав красивый особняк мага на Главном канале Ирута. Я немного переживал, что письмо, подкинутое таким необычным способом, может затеряться и не попасть в руки хозяина, но все получилось. И вот теперь я держу в руках ответ архитектора.
В целом, условия предложенного контракта Сафируса устраивали. Но проявляя разумную осторожность, он написал, что хотел бы сначала отправить в Минэй своего старшего сына Давида, чтобы тот осмотрелся на месте и оценил объем предстоящих строительных работ. Про особняк, предложенный мною, маг в ответном письме скромно не упомянул, но было понятно, что он тоже подлежит предварительному осмотру. И это нормально — я бы сам не рискнул срываться с насиженного места в полную неизвестность.