Властелин вероятности
Шрифт:
Солнце село за край земли, оставив в небе полыхающий хвост заката.
– Пойдем, – сказал дядя Миша. – Надо еще палатку поставить.
Анечка очень любила ночевать в палатке – маленький брезентовый домик вызывал у нее ни с чем не сравнимое чувство защищенности и уюта. А за мягкими стенами в темноте страшно вскрикивали ночные птицы и трава шуршала, будто вокруг ходил великан. Иногда любопытство пересиливало страх темноты, и тогда Анечка по плечи высовывалась наружу, глядя, как в черноте неба расцветают огромные звезды, каких никогда не было в городе.
Утром она с дядей Мишей умывалась возле озера. Было
– Хочешь, сделаю тебе дудочку? – улыбнулся дядя Миша.
– Хочу! – Анечка захлопала в ладоши от радости.
Дядя Миша срезал стебель камыша складным ножом, затем отмерил нужную длину и снова обрезал.
– Пусть чуть просохнет, пока завтрак готовится. Сделаю до отъезда.
Вода за ночь остыла и приятно холодила лицо. Сквозь нее были видны плоские, чуть поросшие бархатной зеленью камушки. Еще Анечка заметила стайку мальков, но они испугались и уплыли, когда она зачерпнула воду рукой.
Костер дядя Миша разводить не любил. У него для стряпни был специальный бронзовый примус, на который он ставил маленькую, почти игрушечную сковородку. Примус свистел и фыркал, а в сковородке грелся извлеченный из банок «Завтрак туриста». Анечка называла его «ужасной смесью», но кушала с удовольствием.
Дядя Миша сделал дудочку в срок, как и обещал, – он всегда выполнял свои обещания. Всегда-всегда.
– Она волшебная, – подмигнул он, протягивая игрушку.
– Не бывает, – отмахнулась Анечка.
– А ты попробуй подуй.
Она дунула, но звука не вышло.
– Сильнее! – рассмеялся дядя Миша.
Анечка дунула сильнее, и дудочка выдала длинный, очень чистый звук.
– Здоровско! – у Анечки глаза заблестели от счастья.
– Видишь, тут девять дырочек, – показал он. – Если их по-разному прижимать, то получатся разные ноты. Можно сыграть любую музыку. Давай покажу.
Он взял дудочку и без запинки сыграл «В траве сидел кузнечик». Анечке это показалось очень сложным занятием.
– Научишься, – пообещал дядя Миша.
Анечка не могла не поверить, ведь его обещания всегда выполнялись. К тому же он явно лучше всех разбирался в дудочках.
– А вот китайская музыка, – улыбнулся он и сыграл настоящий китайский мотивчик, по очереди отпуская и прижимая пальцы.
– А в чем же волшебство? – спросила Анечка, принимая игрушку обратно.
– Это твой ключик в волшебный мир, – объяснил дядя Миша. – Ведь любому человеку порой бывает очень плохо, до слез. Кто-то обидит, или что-то пойдет не так. Если с тобой такое случится, выйди из дома и найди место, где можешь остаться одна. Сядь и просто играй на дудочке, пока тебе не станет легко.
– А станет?
– Станет обязательно, я тебе обещаю. Придет добрый волшебник Ветер и унесет все твои печали так далеко, что они никогда до тебя не доберутся. Ветер всегда приходит на зов дудочки.
– Почему?
– Потому что звук в дудочке рожден ветром. Тем, который ты выдуваешь. Только ты ее не теряй, она тебе точно поможет.
Он не обманул, как всегда. Конечно, ведь когда-то дядя Миша был моряком, а кто лучше моряков может знать о ветре?
Тем летом Анечка часто играла на дудочке. Это было последнее лето ее беззаботного детства, а это всегда
Только Анечка знала, что он не умер по-настоящему. Ведь он знал, наверняка знал, для чего делал дудочку, он знал, что не умрет, а просто станет Ветром, тем самым волшебником, который всегда и от всех ее защитит.
Он ведь всегда выполнял обещания.
Анечка стояла на коленях и плакала. Хотелось чуда, настоящего, как в сказке, как в детстве, но чудеса кончились в тот день, когда Тамара Васильевна сломала волшебную дудочку. Анечка верила, что дяди-Мишин подарок приносит удачу, поэтому часто брала его с собой в школу, но один раз Валерка с соседней парты забрал игрушку и стал дудеть на уроке. Анечка могла бы сказать, что дудочка ее, тогда бы ее отругали, даже вызвали маму в школу, зато дудочку бы отдали. Но Анечка побоялась и промолчала, а Тамара Васильевна разозлилась, переломила тростинку и выбросила в окно.
Потом Анечка плакала по ночам, представляя, как могла бы встать и признаться, но вернуть уже ничего было нельзя. Она даже болела несколько дней. Тогда мама рассказала ей о боге, который помогает всем без всяких там дудочек, главное – лишь верить в него и выполнять несложные правила. Анечка поверила, но сейчас поняла – что-то фальшивое было в этой вере, что-то слишком легкое, а потому изначально неискреннее. Словно она пыталась купить чудо за веру и те самые несложные правила.
А ведь в детстве, на крыше дедушкиного дома, все было иначе. На дудочке нельзя было просто играть, нельзя было лишь дуть и тупо переставлять пальцы. Нужно было раствориться в мире, стать им полностью – целым, огромным, пронизанным ветром, и тогда он давал то, чего не хватало маленькой девочке: надежду, светлую капельку в грусть и радость будущих взлетов.
Не вставая с колен, Анечка достала из-за пояса флейту и поднесла к губам. Первый звук вышел неловким и тихим, но второй получился полнее, а за ним, словно жемчуг на нитку, начала нанизываться простенькая мелодия. Девушка зажмурилась и продолжала играть. В ней, как давным-давно, крепла позабытая вера в чудо.
Вдруг воздух ожил, зашуршали листья, по коже пробежал ласковый холодок. Ветер напрягся и дунул сильнее, вороны хрипло закаркали и, тяжело хлопая крыльями, взвились в пронизанное солнцем небо. Анечка обернулась, сжав флейту в руке.
По аллее прямо к ней шел молодой человек. Ворот светлой рубашки распахнулся навстречу ветру, темные волосы развевались густыми прядями. Казалось, что ветер, как пушистый котенок, бежит у его ног.
Он был точно как дядя Миша – похож удивительно, только моложе, чем Анечка помнила дядю. Сердце застучало от необъяснимого предчувствия, мир в глазах на секунду померк, и, когда она открыла глаза, незнакомец уже держал ее за руку.
– Ты красиво играешь, – мягко улыбнулся он. – Не плачь. Что случилось?