Властелин видений
Шрифт:
– Да, это я.
Рамон улыбнулся, блеснув полоской белоснежных крепких зубов.
– Очень рад вас видеть, сударь. А еще больше я рад тому, что вы живы. Позвольте пожать вашу руку, друг мой.
Рамон и Глеб пожали друг другу руки. Затем толмач взглянул на Бровика и снова нахмурился.
– Простите, сударь, я не знал, что этот юноша с вами, – сказал он Глебу. – Вероятно, это – ваш воспитанник или племянник?
– Я сам по себе! – резко выкрикнул Бровик. – И, слава
– Я бы на вашем месте не был в этом столь уверен, – вежливо заметил Рамон.
Лицо паренька вспыхнуло, и он хотел что-то ответить, но Глеб его опередил.
– Как твои дела, толмач? – спросил он.
По лицу Рамона пробежала тень.
– Плохо, сударь, – грустно ответил он. – Я потерял любимую.
– Вот как? Сочувствую. Что же с ней случилось?
– Один мерзавец убил ее. Я сейчас как раз занят его поисками.
– И что ты намерен сделать, когда найдешь его?
Рамон нахмурился и отчеканил:
– Не стану рассказывать, что я с ним сделаю, сударь, но смерть его будет ужасна.
Еще несколько секунд он хмурился, а затем черты его смягчились. Он вежливо улыбнулся и спросил:
– Ну а вы, сударь? Как дела у вас?
– Неплохо. Я нашел работу, и она хорошо оплачивается.
– Рад за вас, сударь. Про себя ничего подобного сказать не могу. В Хлынь-граде нынче много толмачей из гофов, византийцев и северных свеев. Поэтому работу мне найти нелегко.
– Значит, ты сейчас на мели?
Рамон удрученно вздохнул.
– Да, сударь, совершенно. Последнюю резанку я потратил на то, чтобы напиться в кругу приятелей. Я надеялся, что олус и брага помогут мне притупить сердечную боль.
– И как?
Толмач снова вздохнул.
– Я ошибся. На свете нет лекарства, которое смогло бы избавить меня от этой боли.
– Так-так, – удовлетворенно проговорил Глеб. – Ну а что ты скажешь, если я предложу тебе работу и заплачу за нее золотом?
– Я скажу, что в этом грешном мире еще осталось место чудесам, сударь.
Глеб засмеялся.
– Ну, тогда считай, что чудо произошло. Я нанимаю тебя, Рамон. Плата – десять серебряных дирхемов и два золотых солида.
Смуглое, утонченное лицо Рамона оцепенело от удивления.
– Зачем же вам понадобился толмач? – неуверенно спросил он.
– Я отправляюсь в путешествие.
– Вот как? – Рамон сдвинул брови и проговорил необычайно серьезным голосом: – В наше смутное время трудно обойтись без толмача, когда отправляешься в странствия. Вы, сударь, поступили правильно, остановив свой выбор на мне. Могу я узнать, куда вы собираетесь отправиться?
– Можешь, – кивнул Глеб. – Наш путь лежит в Гиблое место.
– В
– Это не шутка. Я отправляюсь в Гиблое место, чтобы найти там пропавшего знакомого, и мне понадобится толмач.
– С кем же вы там собираетесь беседовать, сударь?
– Прости, но это уже мое дело. От тебя, приятель, требуются две вещи: сопровождать меня и делать все, что я скажу.
Рамон снова нахмурился.
– Однако, вы, сударь, хотите, чтобы я рисковал собственной шкурой. А я отношусь к своей шкуре весьма щепетильно.
Глеб насмешливо прищурил глаза.
– И сколько, на твой взгляд, стоит твоя шкура?
Толмач вздохнул и удрученно произнес:
– Чего стоит жизнь человека в нашем страшном, безбожном мире?
– А точнее?
– Десять серебряных дирхемов и пять золотых солидов.
– Не многовато ли?
Рамон мягко улыбнулся и ответил:
– Я бы мог запросить и больше, не будь моя шкура подпорчена шрамами.
– Хорошо, – кивнул Глеб. – Ну что, сговорились?
– Чует мое сердце, что я еще об этом пожалею. Хорошо, сударь, я согласен. Когда трогаемся в путь?
– Утром.
– Так скоро?
– Да. Советую тебе выспаться перед дорогой. Есть где спать?
– Я потратил все деньги на обед и совсем забыл, что человеку иногда необходимо отдохнуть.
Глеб достал из кошеля несколько монет и протянул толмачу.
– Это задаток.
14
К стойке подошел Хлопуша. Физиономия у верзилы была красная, волосы всклокоченные, рубаха на груди расстегнута.
– Кружку олуса! – велел он целовальнику.
Глеб скользнул взглядом по грузной фигуре парня и поинтересовался:
– Что случилось?
– Леший меня задери, Первоход! – прорычал Хлопуша. – Зазноба, у которой я был, во сто крат аппетитнее бараньей лопатки и слаще засахаренного мёду! Но, боги мои, как же она меня измотала!
Взяв кружку с прохладным олусом, Хлопуша поднес ее к губам, запрокинул лохматую русоволосую голову и сделал три больших глотка, отчего кадык на его бычьей шее трижды мощно дернулся.
– Осторожно, Хлопуша, – сказал ему Глеб, – ты чуть не задавил нашего нового друга.
Хлопуша отнял кружку от губ и глянул через плечо. Никого не увидел, опустил взгляд и лишь тогда заметил у себя за спиной худенького паренька.
– Это кто? – спросил он.
– Бровик. Он ловчий и пойдет с нами в Гиблое место.