Властелин Времени
Шрифт:
В крошечной кухне он налил себе холодного чая. Заварка уже почти закончилась, хватит, пожалуй, еще только на одну чашку.
Все остальные давно улеглись. Краф, Рейшо и Кобнер, привыкшие обходиться малым, спали внизу, в лавке Шарца, на койках и составленных вместе столах. Нийю уложили с родителями, чтобы освободить комнату для Джессалин.
Двеллер подошел к окошку и выглянул наружу, стараясь встать так, чтобы его силуэт не вырисовывался на фоне окна.
Большая часть Одежного района отошла ко сну. Только фабрики работали всю
Город на островах не был похож ни на одно из известных Джагу мест. Юг материка почти полностью был захвачен гоблинами; собираясь во все больших количествах, они расширяли границы подвластных им территорий. На дальнем севере лед надвигался на крошечные островки цивилизации, которые сражались за выживание не с внешним врагом, а с самой природой. А расположенные в центральной части материка поселения гномов и людей добывали себе пропитание в море или на земле, в лесах бродили эльфы, кое-где возникали и городки двеллеров. Отличительной особенностью их жителей были свежие шрамы, оставленные гоблинами-рабовладельцами, от которых им посчастливилось сбежать.
Нигде не было ничего подобного Городу каналов с его процветанием и надеждой на будущее. Несмотря на то что другие города завидовали Имаришу, никто не отказался бы от такой жизни, как там.
Но теперь гоблины наводили сюда мосты. Они намеревались переползать по морю, пожирая острова один за другим.
Джаг вздохнул. В конце концов, все это не имело значения. Хранилище Всех Известных Знаний было разрушено, книги погибли. Во всяком случае, большая их часть. А жители Рассветных Пустошей были бы совсем не прочь, чтобы их жизнь так и продолжала оставаться скрытой от остального мира.
— Если и дальше так будешь продолжать, в самом деле заболеешь.
Двеллер едва не подпрыгнул, услышав голос Джессалин. Он повернулся к эльфийке, чувствуя, как стучит у него сердце. .
— Извини.
Джессалин стояла в дверях маленькой спальни, которую ей отвели, и виноватой вовсе не выглядела. При свете свечи кожа девушки словно лучилась теплым светом, ее медные волосы спадали густой гривой на плечи.
— Я думал, все спят, — вздохнул Джаг.
— А я и спала. Но вне пределов королевства моей матери я обычно сплю очень чутко, а ты тут ходил взад-вперед.
— Не думал, что кого-нибудь разбужу.
Эльфийка покачала головой.
— Ты почти бесшумно двигаешься. Мало кто вообще был бы способен услышать звук твоих шагов. Но Кобнер наверняка слышит, а может, и Краф тоже, хоть я и не знаю, как можно столько съесть и остаться в сознании, — добавила она с улыбкой.
В другой раз двеллера, может, и позабавило бы ее замечание, но сегодня ему было не до того.
— Ты не в духе, — заметила девушка.
Джаг не стал этого отрицать. С годами он неплохо узнал Джессалин. Одно время он даже ревновал к ней Великого магистра, потому что, на его взгляд,
Она приезжала один раз в Рассветные Пустоши и около месяца провела в Хранилище Всех Известных Знаний. К концу его, однако, они с Великим магистром начали действовать друг другу на нервы.
Двеллер вернулся к столу. Дым от свечи тянулся к нему, заставляя слезиться глаза.
Джессалин пододвинула стул и села с другой стороны стола. Она протянула к свече ладонь и произнесла слово, которого Джаг не понял. Дым немедленно свернулся в замысловатую спираль и теперь поднимался к потолку, не мешая ему.
— Это что, заклинание? — удивленно спросил двеллер.
— Мне нравится учиться новому, — с улыбкой ответила девушка. — Этим мы с тобой похожи, Джаг.
— Ты поэтому сюда пришла?
— Я пришла потому, что Вик — мой друг.
Джессалин откинулась на спинку стула. При дворе ее матери, среди эльфийской знати, подобная расслабленная поза вызвала бы массу нареканий.
— И потом, мне нравится Имариш. Ну, жить здесь я, конечно, не смогла бы, тут все же, на мой вкус, слишком много людей. Открытые леса нравятся мне больше.
— Извини, мне хотелось бы вернуться к делу, — сказал двеллер, указывая на дневник Великого магистра.
— Сейчас у тебя ничего не получится.
То, что эльфийка столь пренебрежительно отнеслась к его способностям, рассердило Джага.
— Почему ты так в этом уверена?
— А ты сам уверен в успехе?
Джаг вздохнул. Пора было перестать обманывать себя и других.
— Нет.
— Дай мне взглянуть, — внезапно попросила Джессалин.
Двеллер неохотно повернул к ней раскрытый дневник.
Девушка окинула страницы коротким взглядом и покачала головой.
— Нет, это не для меня писалось.
— Но я думал, ты…
— Послушай меня, Джаг, — начала Джессалин. — Я друг Вика — и твой друг тоже. Во время наших с Великим магистром путешествий мы сталкивались со многими испытаниями. Но он никогда бы не оставил мне нечто подобное. И Крафу он книгу эту тоже не оставил, хотя знает его много лет. Именно поэтому Краф и не пожелал сам разобраться с этой рукописью. Дневник Вика предназначен именно для тебя. И это только часть того, что он оставил для тебя в Имарише.
Джаг запустил руки в волосы.
— Я не могу его расшифровать, — прошептал он. — Я бьюсь над дневником уже столько времени, но получается какая-то бессмыслица.
— Не опускай руки, — сказала эльфийка. — Вик что-то хотел тебе этим сказать. Просто твой разум сейчас не может действовать в полную силу — ты устал и слишком много работал. Вик всегда учил меня, что в таком состоянии возможности того, кто решает какую-либо задачу, серьезно ограничены.
— Мне все равно вряд ли удастся заснуть.